Плавание на яхте "Заря"

Воскресенье 11 ноября. Вечер. Сегодня ходил к острову и был приятно удивлен видом снежного дома Матисена. В остальное время читал; сыграл партию в шахматы с Зеебергом, который играет несравненно лучше меня. В этом заключались мои воскресные удовольствия.

Понедельник 12 ноября. Климатологическая особенность: вчера температура с —14° в течение дня быстро поднялась при юго-западном ветре до —1,8°. Сегодня ночью ветер повернул на северо-запад и принес с собою мороз —23°; скорость ветра 16 м/сек. Начинается буря. Со вчерашнего дня действует подаренный нам телефон; для предварительного испытания он установлен между кают-компанией и лабораторией, позже он соединит нас со станцией на острове.

У одной из собак два щенка замерзли в снежной норе. Я распорядился устроить их в коридоре перед лабораторией, которая 'постепенно превращается в клинику для собак: оправа и слева у моих ног лежат пациенты, страдающие потливостью, — Туркан и Чакирес и еще две собаки с новорожденными щенками.

Вчерашнему «фену» можно, вероятно, приписать то обстоятельство, что у меня голова как в тумане и что собаки нервно выли.

Среда 14 ноября. 9 часов 15 минут вечера. Вчера сел за I главу «Истории возникновения и плана экспедиции»[47]. Когда я приводил в хронологический порядок проекты экспедиции и заключение, мне живо вспомнился период подготовки: друзья, которые оказывали помощь, препятствия, которые надо было преодолеть и т. д. Быстро прошли те два года. Промелькнули бы благополучно и также быстро два последующих! Могу ли надеяться, что через два года я буду в это время уже целый месяц дома? О мечты!

Пятница 16 ноября. Дежурная сторожка на острове готова. Подвозим туда на собачьих упряжках предметы внутреннего оборудования, керосиновую печь, доски и пр. Зееберг установил уже унифиляр в законченной им постройке. До открытия станции остается подготовить приборы для абсолютного наблюдения над склонением и доставить на место метеорологические инструменты. Наша ценная библиотека приносит свои плоды. Все сотрудники, за исключением Зееберга, у которого не хватает для этого времени, и Матисена, не интересующегося подобным чтением, углубились в полярную литературу. Я предложил каждому по очереди делать сообщения о прочитанном, тогда мы все познакомимся с научной литературой по полярным странам и сам докладчик глубже вникнет в прочитанное. Кроме того, референт проработает материал для популярного доклада команде.

Суббота 17 ноября. Первую главу я закончил, недостает лишь нескольких документов, оставшихся в Петербурге. Вторая глава посвящена персоналу экспедиции и описанию снаряжения[48]. Всю неделю я провел за письменным столом. Завтра, в воскресенье, думаю совершить прогулку.

Воскресенье 18 ноября. Вчера я сговорился с Коломейцевым поехать к так называемому «глетчеру» на острове Нансена, чтобы вместе с ним укрепить знаки на льду, по которым хочу точно установить, движется ли он. Сегодня утром в 9 часов 30 минут мы вышли при тусклом свете полярной ночи. Была великолепная погода: тихо и тепло, 17°. В 10 часов 30 минут, когда мы были на восточном берегу острова Нансена, стало настолько светло, что я мог снять и записать показания анероида. Нашел довольно большое ледяное поле, более интересное, чем можно было ожидать, и приступил тотчас к его измерению. Собаки были привязаны к воткнутому в лед лому. Вытаскивая бамбуковый шест из глубокой трещины, я заметил, что собачьи нарты пришли в движение. Почуяв, очевидно, оленя, белого медведя или песца, собаки сорвались с места. Стрижев немедленно бросился наперерез собакам, а Расторгуев большими прыжками побежал им вслед. Догнать упряжку не удалось, и она вскоре исчезла из виду, а за нею и оба каюра. Я беспокоился за ружье и подзорную трубу, которые лежали непривязанными на санях. При бешеной гонке нарта могла опрокинуться или же разбиться о камни, которыми усеяна тундра. Пришлось работать без ломов и бамбуковых палок, оставшихся на нарте. Время подошло к часу дня, но ничего не было ни видно, ни слышно! Мы отправились в обратный путь, напряженно всматриваясь в. темноту и прислушиваясь. Было настолько тихо, что я слышал собственное дыхание и биение своего пульса. Наконец после получасовой ходьбы мне показалось, будто слышны голоса, и острое зрение Коломейцева действительно обнаружило черное пятно, которое казалось подвижным. Это были нарты. Через четверть часа они нас нагнали. К счастию, все оказалось цело и ничего не потерялось. Не догнав оленей, собаки повернули обратно и пришли, оказывается, точно на то место, с которого сорвались. Какие умные животные наши собаки! Какой исключительный инстинкт ориентировки! Догоняя упряжку, Стрижев и Расторгуев видели вдалеке восемь оленей. Интересно разрешить вопрос: зимуют ли здесь олени или они перебирались с северных островов?