Плавание на яхте "Заря"

Пятница 31 мая. На борту «Зари». 8 часов 36 минут вечера. Вчера мы оставили мыс Миддендорфа при ясной погоде. В 12 часов ночи достигли Таймырского пролива. Меняющееся освещение сбило нас с курса, что помешало найти последний склад. В Таймырском проливе собаки удивительно подбодрились, очевидно узнали старый след, в особенности Туркан, который тащил нарту с радостным воем; но если мы сами не помогали тащить, то собаки останавливались. Так мы шли, пока не определили место первой остановки после выезда с «Зари». Следовательно, склад находился в 5 км позади. Что делать? Я решил идти дальше к «Заре». В 2 часа 30 минут ночи мы были у мыса Сморлаус. Здесь по просьбе гидрографа Бирулей был установлен для точной съемки рейда тригонометрический знак внушительных размеров. 25 км шли с пустым желудком, впрягшись в сани вместе с собаками. В 10 км от нас находилась «Заря», но сможем ли дойти до нее сегодня же? В желудке давно урчало. Каждый час мы выкуривали по трубке для подкрепления сил. С каждым километром становилось все тяжелее. Когда увидели свою давно желанную «Зарю», дело пошло на лад! За 2 км до цели собаки узнали «Зарю» и побежали полным ходом вслед за Турканом, который раньше других почуял близость судна.

В 7 часов утра мы были дома! Первым нас встретил Стрижев, радостный и свежий, как всегда. Он сообщил, что они с Бирулей благополучно завершили поездку; Коломейцев и Расторгуев поехали дальше в прекрасном настроении. По пути застрелили трех медведей, что хорошо подкрепило собак. На «Заре» все здоровы. Вскоре вышел навстречу Матисен, полный и цветущий. Бируля и Зееберг находились еще на «Черной горе»; доктор не покидал каюты после перенесеннего им суставного ревматизма. Приветствуя нас в кают-компании, он предложил торжественно отпраздновать наше возвращение «возлиянием Бахусу». У «Зари» выстроилась вся команда, я радостно ее приветствовал.

СНОВА НА „ЗАРЕ"

Среда 5 июня. С пятницы 31 мая опять на борту «Зари». Все события санной поездки с 21 апреля по 31 мая, ее ничтожные результаты и неудачи, поводом к которым послужили мои роковые ошибки при выборе места для продовольственных баз, утрата пяти собак, голод и снежные бури описаны мной в путевых заметках. В течение пяти дней я отдыхал и лишь сегодня настолько окреп, что могу приступить к работе. Мы прибыли в пятницу утром утомленные и истощенные, словно после тяжелого тифозного заболевания. Первые три дня посвятили почти исключительно еде и сну. Невзирая на это, я и сегодня ощущаю сонливость и вялость. Однако Матисен со свойственной ему настойчивостью увлек меня вчера с собою на остров Нансена к знакам, установленным на заснеженном ледяном поле. Эта прогулка, хотя и утомительная, пошла мне на пользу. Перед сном я принял ванну и благодаря этому спал всю ночь. Теперь ощущаю приятное утомление. Свое возвращение мы отпраздновали маленькой пирушкой. Торжество совпало с днем рождения Матисена. Крайне редкое употребление спиртного сказалось на моем самочувствии.

Четверг 6 июня. Завтра истекает неделя со дня нашего возвращения. Что произошло здесь за период моего отсутствия?

За день до нашего возвращения Бируля отправился в экскурсию на «Черную гору». К нему присоединился Зееберг, который недавно закончил маятниковые наблюдения и прожил в связи с этим неделю на острове. Бируле надлежало установить минимальный термометр на «Черной горе» и заложить там небольшой склад. Их сопровождает такая же отвратительная погода, какую пережили мы в течение мая месяца. Они запаслись продовольствием примерно на неделю и соответственно этому должны скоро вернуться.

В дни поднятия температуры выше нуля мы все на «Заре» пережили ложную тревогу. Судно начало внезапно оседать под действием тяжести крепко примерзших к бортам огромных масс льда и снега, которые пропитались проникшей снизу водой. Однако через день, когда лед отделился от бортов, судно снова стало медленно подниматься. Лед прочно примерз только по левому борту, что вызвало крен в 5,5°, неприятно ощущаемый в каютах.

31 мая мы с гидрографом прибыли как раз к утреннему завтраку. Наскоро умывшись и очистив 41-дневную грязь, сели за стол и почти целиком выполнили программу еды, составленную нами в пути, когда мечтали утолить голод по возвращении на «Зарю». Мы оба тотчас выпили по целой кружке молока, затем кофе и чай с бутербродами с сыром и съели банку паштета из дичи с горячим маслом. В полдень к завтраку у нас снова пробудился голод, тем более что было подано очень вкусное блюдо — свежая оленина.