Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану

Жена Каки изъявила желание видеть наше «оаку», чему я тем более был рад, что до сих пор ни одна юаланка не оказала нам этой чести, и старался убедить ее в этом намерении обещанием богатых подарков. Но, приехав на остров Матанияль, она раздумала; она не хотела ехать далее, уверяя, что, будучи беременна, не в силах взлезть на судно. Ни наши убеждения, ни убеждения самого супруга – истинные или притворные – не могли склонить ее. Мы подозревали, что приезд Нены был причиной такого непостоянства, ибо женщины обязаны оказывать юросам еще большее уважение, чем мужчины.

Старшина этот явился один и с пустыми руками и огорчил нас известием, что Сипе к нам быть не намерен; да и сам он оказывал большое нетерпение нас оставить и поминутно твердил о топоре, ему обещанном. Я приглашал его ночевать у меня, но он непременно хотел ехать на берег; но лишь только я на то согласился, как он переменил намерение и объявил, что остается у меня вместе с Каки – как будто хотел только убедиться, не намерен ли я его задержать. В следующий день (20 декабря) оба оставили нас, щедро одаренные и с обещанием прислать нам много плодов. Мы, однако, не дождались их лодок и только сделали последние наблюдения для хронометров, снялись с якоря и вышли из гавани – гораздо скорее и легче, чем входили в нее.

Нуждаясь, для связи описей наших, в осмотре восточной стороны острова, перешли мы туда на другой день и против острова Леллы, в самом близком расстоянии, легли в дрейф, в несомненной надежде скоро увидеть у себя кого-нибудь из наших приятелей. Но тщетно, мы видели их спокойно расхаживающими по берегу, по-видимому, нимало нас не замечая, и вынуждены были, чтобы не прерывать работы, продолжать наш путь.

Поутру 22 декабря, подойдя снова к порту Ла-Кокиль, отправил я Ратманова и Мертенса в Люаль к доброму нашему другу Каки, с тем чтобы вручить ему, для доставки главному их старшине, обещанное животное, которого я, сказать откровенно, не отправлял до сих пор в надежде получить от Тогожи соразмерный отдарок. Они возвратились около полудня. Не только Каки с семейством, но и все селение Люаль сбежалось к ним навстречу, изъявляя нелицемерную радость видеть их еще раз. Каки очень понятно объяснял, как ему по отбытии шлюпа было скучно; не было «оаки», не было домов на острове и пр. В уверениях этого доброго, почтенного человека не было, конечно, ни малейшего притворства. Я уверен, что он по нас будет скучать так же, как мы всегда с любовью и удовольствием будем о нем вспоминать.

Взяв на свое попечение присланную нами свинью, Каки с обычной основательностью расспросил, чем ее кормить и как с ней обращаться. Невзирая на знакомство с кошо, все старались держаться от нее в почтительном расстоянии. Желательно, чтобы надежда нас не обманула и полезное сие животное здесь размножилось. Тогда скажем, что мы не одними безделицами заплатили этому беспримерно доброму и любезному народу за его гостеприимство.

Теперь можем мы с неменьшим удовольствием сказать перед светом, что наше трехнедельное пребывание на Юалане не только не стоило ни одной капли человеческой крови, но что мы добрых островитян могли оставить с прежними неполными сведениями о действии огнестрельных орудий наших, которые они почитают назначенными только для убивания птиц. Что такое пуля, они не знают; если и «Кокиль» была столь же счастлива, как мы, то нежный слух их еще не был поражен грозным звуком пушечного выстрела. После двух посещений европейских кораблей! Не знаю, найдется ли подобный пример в летописях самых ранних путешествий в Южное море.

Убрав шлюпку, наполнили мы паруса и покинули, наконец, интересный этот остров, оставивший нам самые приятные воспоминания.

Общие замечания об острове Юалане

Остров Юалан[218] имеет в окружности 24 мили. Середина его лежит, по нашим наблюдениям, в широте 5°19' N и долготе 196°54' W от Гринвича. Разлог между двумя горными массивами, простираясь поперек всего острова от запада к востоку, разделяет его на две неравные половины, из которых южная слишком вдвое больше северной. На последней возвышается гора Бюаш (1854 фута над водой) с круглой вершиной и постепенно во все стороны снижающимися боками. Южная половина отличается горой Крозер (1867 футов), протягивающейся гребнем от NW к SO; северная сторона горы крута, а вершина иззубрена. Вообще эта часть острова имеет много пиков, то отдельно стоящих, то купами, наподобие ослиных ушей. Один особенно приметный пик с правильной конической вершиной, обращенный к гавани Ла-Кокиль, назвали мы памятником Мертенса.