Плавать по морю необходимо

Раскинулось поле по модулю пять, кругом интегралы стояли,
Курсант не сумел производную взять, ему в деканате сказали:
Экзамен, не сдав, ты не можешь гулять!
И Кийло тобой недоволен!

(Доцент Кийло – зам декана СВФ по учебной части)Сумей теорему Коши доказать, иль будешь с ОВИМУ уволен!
Доказывать взялся, но знаний уж нет, в глазах у него помутилось,
Увидел стипендии меркнущий свет, упал, сердце больше не билось.
К нему подбежали со шпорой большой, стараясь привесть его в чувство,
Грибняк подошёл, покачал головой
 –  Напрасно здесь ваше искусство. (Старший преподаватель кафедры математики).
Три дня в деканате покойник лежал, в курсантскую робу одетый,
В руках он зачетную книжку держал, единственной тройкой согретый
Наутро пришли, кто покойника знал и в матрицу труп завернули,
К ногам привязали большой интеграл и тело с ОВИМУ спихнули.
Напрасно старушка ждет сына домой, ей скажут – она зарыдает,
А синуса график волна за волной в туманной дали пропадает.

Примерно в таком настроении собрались на пересдачу. Принимал… Грибняк.

Опоздал, конечно, как всегда. Раздал нам билеты сам. Раздавал, исходя из своих собственных представлений об уровне владения математикой индивидуума, и… ушел из аудитории. Народ кинулся списывать. Откуда вдруг появилась способность к скорописи и стенографии. Громким шепотом переговаривались через столы вскакивали подсмотреть и садились обратно. В общем – суета. Минут через двадцать преподаватель явился и стал нас допрашивать поочередно, кто как сидел, слева направо. Взглянув на накаляканный ответ, откладывал его в сторону вместе с билетом и задавал вопросы по курсу математики, пройденному за первые полгода. На повторную пересдачу, через неделю (а у нас практиковалось такое!) была отправлена большая часть экзаменовавшихся. Я проскочил, мало того, ухитрился получит четверку.

Счастью не было предела, но домой ехать уже было поздно. Догулял отпуск в роте.

Пробелы в математике все-таки аукнулись на 3 и 4 курсах, когда начали изучать мореходную астрономию. Но к тому времени опыт сдачи экзаменов уже был нагулян и сессии больше не страшили, даже наоборот, радовали, особенно когда появлялась возможность сдавать их досрочно, еще до окончания семестра (такое на факультете приветствовалось, правда три балла, за досрочно сдаваемый экзамен, не засчитывалось, и ты отправлялся в «общую очередь»). Сдал все курсовые, контрольные досрочно – договаривайся с преподавателем о досрочном зачете и экзамене. Сдал все на четыре и пять баллов – иди на практику, в отпуск, куда пожелаешь.

Хорошо успевающие этим успешно пользовались и увеличивали себе месяцы плавпрактики. Особо выдающиеся ухитрились набрать по 2 с хвостиком года в море за 5.5 лет обучения. Я был в их числе. Да здравствует доцент Кийло! Ко второй, летней сессии, подошел во всеоружии. Сдал без хвостов, отгулял отпуск и явился на первую плав практику полный радужных надежд и ожиданий.

Морской болезнью не страдал. С 12 лет ловил с отцом рыбу в Финском заливе, часто с ночевой в море. Но душа рвалась в дальние, загадочные, жаркие страны – пальмы, загорелые, до черноты, стройные девушки, бананы и кокосы, пираты южных морей, веселые контрабандисты… и дебелая доцент Холопцева, с кафедры марксистско-ленинской философии, идущая с нами руководителем практики. «Чтоб и в мыслях не было!»

Первая плавпрактика

ОВИМУ, отличалось от других училищ, тем, что все успевающие и дисциплинированные (без коз) первокурсники, по достижению 18 летнего возраста до июня месяца, следующего, после поступления, года, получали паспорт моряка и отправлялись на свою первую плав практику в теплые моря и дальние страны. 100–150 наиболее отличившихся первокурсников из двух рот обычно сажали на барк «Товарищ», бывший немецкий «Горьх Фок», (псевдоним немецкого культового писателя-мариниста, ушедшего в пучину вод, вместе с легким крейсером «Висбаден» в 1916 году, во время Ютландского сражения.)