Плавящиеся Камни (ЛП)

С помощью сделанных мною карт я показала им, где Сердолик и Факел ближе всего подбирались к поверхности. Луво рассказал им, где именно была полость, пока я по настоянию Розторн пила вторую чашку её лечебного чая. К тому времени я очень устала. Даже после чая мне казалось, что комната чуть-чуть вертится. Я шагнула прочь от досок, и покачнулась. Я схватилась за стол для равновесия. Мне никогда не приходилось так говорить с людьми, с выжатой до последней капли магией и ноющими от измождения костями. Я поискала среди лиц взрослых Розторн, но либо я была слишком усталой, чтобы разглядеть её, либо её там не было.

— Духи вулкана рано или поздно выйдут, — сказала я совету деревни. — Будет лучше, если они прорвутся через одну из сторон Горы Грэйс, которая выходит в открытое море. Но там самый толстый камень, через который им придётся пробиться. Если они выйдут через вершину, или через трещины, то обрушат лаву и яды на все деревни вокруг Горы Грэйс, может быть на весь остров. И даже на соседние острова.

— В этом есть смысл.

Осуин поднял взгляд от своего чая.

— Если мы ограничим что-то движущееся, например — ручей, а потом дадим ему маленькую лазейку, вроде дыры в трубе или дамбе, то вы сами знаете, что он становится сильнее. И помните вулкан на Острове Левит три года назад? Взрыв было видно отсюда — прорвало прямо на вершине горы. На всём острове не осталось ни деревца.

Вокруг моих плеч опустилась мягкость. Розторн завернула меня в вязаное одеяло. Я ещё бралась за него руками, а уже узнала его опаловые цвета. Ларк сделала его специально для Розторн, связав в одеяле знаки силы, исцеления и тепла для неё.

— Но она же делала его для тебя.

Я попыталась снять одеяло. Розторн снова накрыла им мои руки.

— Она делала его для любого, кому оно нужно. Сейчас оно нужно тебе, — тихо прошептала она мне на ухо. — Тебе всё ещё нужно убедить этих людей, ясно?

Встал кузнец:

— Азазэ, ты и эти учёные посвящённые прислушиваетесь к этой чепухе? Она выдумывает эту байку и ждёт, что мы её проглотим? Девка пытается избегнуть побоев от руки своего мастера. Я не знаю, как она сотворила магию, из-за которой этот камень будто бы говорит. Она явно талантлива, если может одурачить магов из Спирального Круга. Тем не менее, это не значит, что честные селяне, вроде нас, должны суетиться из-за её чепухи.

Он посмотрел на Мёрртайда и Розторн:

— Простите меня, Посвящённые. Ваши умы явно запутались от всей этой магической учёности, если вы проглотили байку этой девки.

Мёрртайд зыркнул на него снизу вверх:

— Я не запутан. И я проглотил бы любую «байку», как ты говоришь, с тем же успехом, с каким бы мог взлететь. Я — Посвящённый-Адепт храма Воды Спирального Круга. Я учился в Лайтсбриджском университете и в Свансвнигском[8] университете в Хатаре. За это время я изучил трактаты величайших магов земли, воды и огня, какие только появлялись на свет. То, что они записали о днях перед извержением вулкана, звучит очень похоже на то, что Эвви и Луво рассказали нам, когда вернулись вечером на этот постоялый двор.

Так вот почему Суетяга не стал на меня лаять при первой же возможности. Он правда поверил мне. Он даже сказал, что поверил мне.

Может, мне следует попытаться быть с ним повежливее.

Но Суетяга с кузнецом ещё не закончил. Он сдвинул свою чайную чашку, поставив её перед ним:

— Что ты видишь в моей чашке?

Кузнец прожёг его гневным взглядом:

— Чай, ты, напыщенный…

— Мастер Кузнец!

Голос Азазэ ударил подобно кнуту.

Суетяга как будто и не услышал. Он никогда себя так не вёл, когда я его оскорбляла. Иначе бы я перестала это делать.

— Что мой чай делает, Мастер Кузнец? Пожалуйста заметь, что я не касаюсь чашки.

Кузнец сунул руки в карманы:

— Он дрожит.

— Как и моя вода для умывания, — сказал Мёрртайд. — И вода в колодце. И вода в котлах для готовки и стирки белья. Перед тем, как вулканы начинают изрыгать свой густой огонь, Мастер Кузнец, земля может дрожать целыми днями. Поэтому, запутанные маги, ведём записи прошлых событий. Чтобы учиться на опыте тех, кто был прежде нас.

На миг, хоть он маленький и тощий, Суетяга казался величественным. Будто он был облачён в мудрость живших давным-давно магов. Будто он был достоин уважения, как были достойны они.

— Я этого совсем не понимаю.

Мастер Пастух была женщиной. Она сидела, заламывая руки.

— Я знаю, что стада странно себя ведут уже не первый день — пугливые, склонные к панике… Я думала, что это из-за частых землетрясений. Я просто не понимаю, почему — мы, почему — наша гора? Мы что, согрешили против какого-то бога? Мы пытаемся уважать всех, о которых мы знаем, но может быть, мы пропустили какого-то? Наши горы всегда были такие тихие.

— Вздор.

Голос Луво звучал по-настоящему сердито.

— Я знаю, что вы, мясные существа, чрезвычайно недолговечны, но предполагалось, что у вас есть разум, и воспоминания, и глаза. Предполагается, что вы этим всем пользуетесь.

Он посмотрел на меня:

— Я так понимаю, некоторые породы людей глупее остальных?

— Луво, я уже давно не слышала от тебя чего-то действительно грубого.

Розторн говорила тихо, но прямо: