Плавучие театры Большой Планеты

«Мы устали, нам нужно отдохнуть — хотя, если кто-нибудь из горожан пропустил сегодняшнее представление, я не вижу причины, по которой мы не могли бы повторить спектакль завтра утром — перед тем, как нам придется, к сожалению, покинуть ваше замечательное селение!»

Наконец публика покинула плавучий театр; Гассун, благодаря судьбу, подсчитал извлеченный за вечер солидный доход и переместил железо из кассы в сейф.

Наутро во всем городке явно преобладало праздничное настроение. Дети сплели гирлянды из льняных метелок и соцветий бобадиля и украсили ими все судно, от носа до кормы вдоль обоих бортов; гребное колесо оказалось опутано таким количеством листвы и цветов, что Замп встревожился — гирлянды могли воспрепятствовать навигации.

Гассун, по такому случаю надевший поверх обычных черных брюк «выходной» сюртук с красновато-коричневыми отворотами, возбужденно воскликнул, обращаясь к Зампу: «Наконец мы нашли то, что я уже почти отчаялся найти: поистине проницательную, отзывчивую аудиторию! Смешно подумать, что вас снедали опасения по поводу остановки в Айдентусе!»

«Вы совершенно правы, — отозвался Замп. — Но время не ждет — давайте поскорее покончим с утренним спектаклем».

К Гассуну подошел городской старейшина: «Разумеется, я никак не могу распоряжаться вашими делами, но вчера вечером мы потратили все железо, накопленное за несколько лет. Короче говоря, у нас больше не осталось никаких денег. Тем не менее…»

Замп сразу нашелся: «Вы могли бы заплатить свежими пищевыми продуктами и кормом для волов».

Старейшина почесал в затылке: «Корма для скота у нас нет, а что касается овощей и прочего, вы же не станете отнимать у друзей последнюю корку хлеба? Пусть начинается представление! А о расценках и прибылях мы побеспокоимся как-нибудь в другой раз. В конце концов, разве все это так уж важно? Через три дня мы устроим в вашу честь настоящий пир горой! Каждый принесет все лучшее, что у него есть, каждый наестся от пуза и напьется по горло. Мы уже заказали шесть бочек медовухи, шилликов и печависов для грилей, целую телегу леденцов и цукатов — устроим празднество, подобного которому не было во всей истории Айдентуса!»

«Подготовка такого фестиваля обойдется недешево, — заметил Замп. — Как вы намерены за все это заплатить, если у вас кончилось железо?»

«Как-нибудь справимся. Безоговорочная щедрость у нас считается первейшей добродетелью — в Айдентусе никто никогда не скупится и не прячет от других свое добро. Накопить кучу железа и не поделиться с товарищем, у которого ничего нет и который не может за что-нибудь заплатить — что может быть подлее и отвратительнее?» На какое-то мгновение глаза старейшины сверкнули — он казался почти возмущенным.

«Благородный принцип!» — задумчиво отозвался Гассун.

«Тем временем, начинайте представление! Насладимся вполне каждым мгновением нашей слишком скоротечной жизни!»

«Хорошо! — уступил Замп. — Одно последнее представление, после чего мы сразу отчалим — нас ждут важные дела в других местах!»

Шокированный, старейшина разочарованно всплеснул руками: «Неужели вы нас покинете, не дожидаясь роскошного пира?»

«У нас нет выбора, — объяснил Замп. — Как я уже упомянул, нас ждут срочные дела».

«Да, — поддержал партнера Гассун. — В высшей степени срочные. Неотложные!»

«Это всех огорчит необычайно, — опустил голову старейшина. — Мы надеялись развлечься от души и познакомиться со всем вашим репертуаром. А теперь получается, что нам придется довольствоваться единственной вчерашней трагедией — весьма меланхолического характера, надо сказать».

«В нашем репертуаре больше ничего нет, — возразил Замп. — Сегодня мы исполним ту же самую пьесу. Мы готовы поднять занавес — пожалуйста, занимайте места».

И опять на сцене стали разворачиваться события, неизменно приводившие к кровавой кончине Макбета и несопоставимые с фестивальной атмосферой городка и веселым убранством судна — тем более, что Замп на этот раз сократил представление, выкроив несколько сцен, вставленных для того, чтобы несколько оживить мрачность сюжета. На этот раз аплодисментам айдентов, все еще искренним и продолжительным, не хватало вчерашней восторженности.

Как только занавес опустился, Гассун снова вышел на сцену: «Нам очень жаль, но теперь мы должны отправиться в путь. Мы понимаем, что провели в Айдентусе слишком мало времени — тем не менее…»

Из зала послышались выкрики: «Не уезжайте! Оставайтесь у нас! Оставайтесь навсегда и развлекайте нас каждый день! Дайте еще одно представление! Сыграйте другую пьесу! У вас большой репертуар — сыграйте что-нибудь другое!»

Улыбаясь, Гассун поднял руки, чтобы утихомирить публику: «Нам очень льстит ваше внимание, но мы должны вас покинуть. Будьте добры, уберите гирлянды и цветы, украшающие судно, чтобы мы могли отчалить без промедления».

«Это не гирлянды, это „пряди любви“! — возразил старейшина. — Никто из нас не посмеет их сорвать».