Плавучий мост. Журнал поэзии. №4/2019

  Я меньше всех, мой разум мал,
  Но я уже младенцем знал
  Об этом и открыто
  Глядел на мiр: он был велик.
  Я видел: липа больше лык
  И поле больше жита.

А человеку все должны.
Он больше мира и войны,
Труда или неволи.
Я понял: даль моя близка,
Песчина я того песка,
Что с морем в общей доле.

Я знаю: всякая река
Своим призваньем велика
И морю влагу копит,
Обременяясь и боля,
А море больше корабля,
Но и его не топит.

«Не утешит меня мусикия…»

   Не утешит меня мусикия,
   Посетившая мiр;
   Разве бедствуют кости сухие
   В ожиданье тимпанов и лир?
   Их проймет лишь трубы говорящей
   Повелительный зов.
   Так и я, оглушенный и зрящий,
   Не обыденных жду голосов.
   Вот уже – сладкопевцам в досаду —
   Поднимается гуд,
Вихри близятся к мёртвому стаду,
Обнимают его, стерегут,
И погибший народ шевелится,
Воскресает родня,
И когда-то прекрасные лица —
Краше прежних глядят на меня.

«В ольховом шелесте, в дрожанье паутинок…»

   В ольховом шелесте, в дрожанье паутинок
   Тревога слышится – всему один конец,
   И лишь сосновый пень безмолвствует, как инок,
   Не лжет чернец.

Доверчивый народ под небом светло-серым
Доверил выстоять – на радость и беду —
Дубам-ослушникам и елям-староверам
В одном ряду.

Тут любит зверь нору, гнездо лелеет птица
И есть пристанище уставшему от дел,
И каждая семья дерзает приютиться,
Где Бог велел.

По ровной скупости осеннего уюта
Уже холодные морщины пролегли,
И голоса детей доносятся как будто
Из-под земли.

Чибис

Улыбнётся – и вечно печален,
Угнездится – и вечно летит
Над тоскою родимых развалин,
Перед цаплей ничем не умален,
Перед гоголем рохлей глядит.

Без боязни греха и безсилья
Жизнь кружит, не имея цены,
В вековечном дому изобилья,
Где усталые лапки и крылья,
Как и слабое сердце, – сильны.

Нет же смерти, ликуй, орнитолог,
Чти пернатый завет и залог:
В оке светится счастья осколок
И дрожит, по-весеннему долог,
Двуединый живой хохолок.

«Из мёртвых городов беги в лесистый рай…»

   Из мёртвых городов беги в лесистый рай,
   Где живность весела и благодать безкровна,
   И сосны красные не почитай за брёвна,
   И птицу утреннюю в клеть не запирай.

Всё веждь, всему внемли, а сам не говори,
Но помни старый мiр, как в нём безлюдно стелют,
Как грустные ежи, и лисы, и хори
Незваные придут, развалины поделят.

«В лазоревых снегах ютится тишина…»

   В лазоревых снегах ютится тишина:
   Тут песни не сложить и солнца не дозваться,
   Тут испокон веков нелепа и грешна
   Услужливость купца и трезвость рудознатца.

Что долговременье железа, серебра
Пред кротостью луча на материнском насте,
Пред ожиданием покоя и добра,
Постоя и тепла в отеческом ненастье?..

28. II. 2016 г.