Play (СИ)

-Ну что? – Спрашивает она у моря. – Чудно все вышло, правда?

Да. Действительно чудно. Или чуднО – тут уж кому как больше нравится. Хорошая девочка, говоришь? Топчите, бейте, унижайте – все стерпит? Нет. Это вряд ли.

Перед глазами – Лекины глаза, которые то синевеют, то почему-то превращаются в карие, то снова становятся синими.

-Я – не хорошая девочка, - говорит Ксюха тихо, сквозь зубы, - я – это не она.

И плачет, и бьет кулаками о землю, упав на колени, и снова, снова плачет.

-Я – не хорошая девочка.

И эхом приходит вопрос. Вопрос, на который она пока не готова ответить.

-А кто ты тогда?

И нет ответа, нет понимания, и все растворяется в боли очередной ошибки, и становится так больно, как, наверное, не было еще никогда.

FORWARD. PLAY.

-Давай не будем об этом, ладно? – Попросила Ксюша, так и не ответив на Ленин вопрос. – Это то, о чем я не готова разговаривать.

-Конечно, - тут же согласилась Лена. Она – Ксюша давно заметила – вообще никогда не лезла туда, куда ее не готовы были пустить. Не обижалась, не расстраивалась – просто отступала.

Но Ксюша неожиданно продолжила сама.

-Вообще для меня тогда все как-то резко встало на свои места. Есть физика, и этой физикой можно заниматься с кем угодно. И есть эмоции, которые я способна испытывать только к женщинам. Я не делала далеко идущих выводов, решила пока остановиться на этом. Так что можно считать, что именно тогда я и поняла.

-У тебя их много было? – Спросила Лена.

-Женщин? – Ксюша хмыкнула и пожала плечами. – Смотря с чем сравнивать.

-Ну сколько? Примерно?

-Тех, с кем были отношения – двое. А всех прочих я не считала.

-Ого, - Лена с интересом подвинулась повыше, нависая над Ксюшей, - а все прочие были?

Еще как были. После окончания института, после окончательного разрыва с Иркой, после того, как в ее голове в очередной раз все перевернулось с ног на голову – именно тогда пружина разжалась совсем, бесповоротно.

BACK. PLAY.

Пятый курс. Последний год. Он закончится – и нужно будет что-то решать. А решать не хотелось.

Они жили теперь у Женьки в квартире – она, Женька, Кристина и Лека. Ксюха только посмеивалась, глядя, как Женя пытается Леку одомашнить и привязать к себе. Понимала: скоро это закончится. Вопрос только был, когда.

На самом деле, только этот вопрос и был теперь важен. В него все упиралось, вокруг него все крутилось. «Когда».

-Когда ты переедешь ко мне? – То и дело спрашивала Ира, когда Ксюха оставалась у нее ночевать.

-Когда ты начнешь искать работу? – Доставали по телефону родители.

-Когда ты уже успокоишься? – Хохотал Джоник.

Вернуться в Краснодар? А кому она там нужна? Анастасия Павловна, наверное, снова вышла замуж, да и мысли о ней уже не вызывали такой боли, как раньше.

Послушаться Ирку и уехать с ней в Москву? А зачем? Чтобы снова прятаться от всех, поддерживать реноме, говорить, что еще не встретила достойного мужчину?

Остаться здесь? Каждый день любоваться на Женькино-Лекину идиллию, зная, что скоро все это закончится? Зачем?

Вот именно, зачем. Как-то незаметно для себя, Ксюха потеряла смысл. И где искать его теперь – не имела ни малейшего понятия.

-Ну чего ты маешься? – Спрашивала ее Ира после очередного «сексуального буйства». – Давай уедем. Найдем в Москве работу, будем жить. Это город больших возможностей!

Ксюха только морщилась.

-Я не хочу никаких больших возможностей, - отвечала она, но на последующий вопрос «а чего же ты хочешь», у нее ответа не было.

Весной Женька и Лека расстались. Вернее, Лека просто сделала традиционный финт ушами, и отбыла в неизвестном направлении. Женька осталась страдать.

День за днем Ксюха пыталась помочь: успокаивала, отпаивала чаем, гладила по голове. И злилась, злилась, злилась. Ее мучила мысль, что когда Лека сделала то же самое с ней, рядом никого не было. А тут – смотри ты – все собрались, кудахчут, сочувствие изображают. А Женька – дура: нет бы выводы сделать и понять, что Лека – это не для семьи, не для жизни. Нет! Оправдывает ее, ищет объяснения. Дура.

Незаметно для себя, Ксюха стала меньше бывать дома. А потом и вовсе съехала – не к Ире, нет. Познакомилась с молодым человеком на улице, ответила на его ухаживания, и уже через неделю переехала к нему.

Теперь их снова было трое: она, Ира и этот глупый мальчик, влюбленный по уши и глупый как пробка. Дошло до того, что она рассказала ему об Ире – и ничего, проглотил, не подавился.

-Откуда в тебе столько злости? – Спросила ее как-то Кристина, узнав об этом новом повороте в Ксюхиной судьбе.

-Надоело быть хорошей, - ответила та. – Теперь побуду плохой.

Иногда по вечерам она приходила домой и долго смотрела на себя в зеркало. И то, что она видела, вызывало боль.

Чтобы отвлечься, принялась все-таки искать работу. При виде вакансий «требуется учитель», сминала газету и громко ругалась. Только однажды заметила короткое: «Требуется сценарист», и неожиданно для себя позвонила по указанному телефону.

FORWARD

-Скоро новый год! – от резкого крика прямо в левое ухо Ксюха проснулась, дернулась, и с трудом удержалась, чтобы не залепить пощечину.