Play (СИ)

-И самое главное, чего я не понимаю, - продолжил Джон, - зачем тебе все это? Что ты получаешь за этот новый образ?

-Ну, она как минимум перестала на меня орать…

-Нет, погоди, эту ерунду ты можешь рассказывать кому-нибудь другому. Ты сказала мне однажды, что все это – для того, чтобы она тобой гордилась. И? Она гордится?

-Да черт бы ее знал, - Ксюха изогнулась, чтобы достать рукой до чашки с чаем. – Я же не могу подойти и спросить: «Анастасия Павловна, ну как там, вы уже начали мною гордиться»?

-Почему бы и нет? Ты, кажется, достаточно сделала для того, чтобы ей легче жилось? Как насчет того, чтобы она что-то сделала для тебя?

Его слова резанули нежданной болью. Ксюха возмущенно дернулась, вырываясь из Жениных рук.

-Ты обалдел? Мне ничего от нее не нужно.

Она гневно смотрела в его лицо, но он только ласково улыбался.

-Ой ли, детка? Прямо-таки совсем ничего?

-Ничего, - Ксюха отвернулась. – Остался месяц, Джон. Всего один месяц. И я уеду. А она… останется. Мне нужно потерпеть только один месяц.

-Знаешь… - Джон схватил ее за плечо и заставил посмотреть на себя. – Я в последнее время очень беспокоюсь, как бы тебе не пришлось потерпеть несколько больше, чем этот самый месяц.

-О чем ты? – Испугалась Ксюха. Он говорил слишком серьезно, куда только делся обычный ернический тон? Было похоже, что он правда беспокоится.

-То, что ты чувствуешь, - он тщательно выбирал слова, и от этого становилось еще страшнее, - это как-то слишком сильно, понимаешь, детка? Шесть лет – не многовато ли для любви к светлому образу? Месяц – допустим, год – согласен. Но шесть…

Ксюха молча слушала – ни живая, ни мертвая. Больше всего ей хотелось, чтобы Джон немедленно замолчал. Просто закрыл рот и сделал вид, что ничего не говорил.

-Я долго думал, что же подпитывает твою любовь? Ладно бы ты хоть мечтала о ней – можно было бы сказать: мечты подпитывают. Но ты не мечтаешь. Ладно бы она хотя бы знала, что ты ее любишь – можно было бы решить, что тебе нравится свою любовь дарить. Но она не знает. И получается, что ты ничего от нее не хочешь, ничего не ждешь. Что же тогда, детка?

-Я не…

-А тогда получается, что тебя питает сам факт ее существования в этом мире. И больше ничего. И если это так…

-То терпеть мне придется всю оставшуюся жизнь, - закончила за него Ксюха, с трудом борясь с подступающими слезами. – Джон. Хватит, а?

-Погоди, - он схватил ее за руку, потянул на себя, - дослушай. Если это так – то ты умудрилась обрести самое чистое и светлое чувство на свете. Детка. Если все это так… То ты действительно ее любишь.

Forvard. Play.

Ася вошла на кухню, с ног до шеи завернутая в покрывало. Посмотрела на десяток изгрызенных зубочисток, раскиданных по столу, и присела на стул. Ксюша не смотрела на нее – ее взгляд был направлен через оконное стекло куда-то на улицу – далеко-далеко.

-Хочешь, я уеду сегодня же? – Спросила Ася глухо.

-Нет.

Ксюша ответила, не поворачивая головы. Она была сейчас – словно несчастный котенок, свернувшийся в клубок и надеющийся, что это защитит его от новой беды.

-Знаешь, - сказала она вдруг тихо, - я думала, что когда я тебе сказала… О том, что люблю тебя. Я думала, что ты меня ударишь. Думала, что это для тебя что-то… новое. Что-то… не слишком приятное.

-Нет, - Ася покачала головой, и поморщилась: от этого движения царапины на лице мгновенно налились болью. – Это было удивительно. Но не потому, что я не знала. А потому что на тот момент я была уверена, что твои чувства давно прошли.

Она увидела, как дрогнуло что-то на Ксюшиных щеках – словно она на секунду втянула в себя воздух, и скулы обозначились острее чем обычно.

-Ксюшка, я не знаю, как это объяснить. Правда. Я не знаю, как это произошло, и почему, но ты стала слишком важным человеком в моей жизни. Я боялась этого до безумия, знаешь? Боялась того, что чувствовала к тебе, боялась того, что чувствовала ко мне ты. Иногда мне кажется, что все последние годы своей жизни я только и делала, что боялась.

Она крепко сжала руки в кулаки, и заставила себя снова посмотреть на Ксюшу. Та не шевелилась. Даже, кажется, не дышала.

-Я не верю тебе, - сквозь зубы сказала она. – Потому что если бы все было так, как ты говоришь, все сложилось бы совсем иначе.

Back. Play.

Она полулежала на диване, откинувшись на спинку, с согнутыми в коленях и разведенными ногами. Курила, выпуская колечки дыма в потолок. Ее платье задралось до талии, а белье валялось тут же – под ногами стоящей на коленях девушки, теплые губы которой уже несколько минут нежно ласкали Ксюху между ног.

Ее тело отзывалось на эти ласки, но голова оставалась холодной и ясной. Она думала о том, что, кажется, немного увязла в своих поездках по южному побережью – от одного клуба к другому. О том, что Лека, кажется, окончательно превратилась в наркоманку – без пакета с таблетками она теперь даже с кровати не встает. О том, что Джон уже несколько месяцев как не звонит, а она сама столько же не звонит родителям.

Глупая, никчемная жизнь. Но, возможно, это была именно та жизнь, которая ей подходила?