Play (СИ)

-Нет, - Ксюха покачала головой. – Мы пойдем вчетвером. Твоя задача – связаться с городом и попросить помощи. Звони в милицию, пожарным, в ГОРОНО – требуй машину. Если удастся – предупреди, чтобы водитель на трассе был внимателен: при удачном раскладе мы можем встретиться на полдороге.

-Ксюш…

-Я сказала: нет.

Она посмотрела на Лену и нашла в себе силы улыбнуться.

-Я же не на войну иду, а всего лишь в легкий турпоход. Кроме того, я не хочу в процессе волноваться еще и за тебя.

Forvard

Они шли уже пятый час, а грузовика по-прежнему не было видно. Ксюха то и дело смотрела на экран сотового, только лишь чтобы убедиться: связь как обычно отсутствовала.

-Давайте сделаем привал, - предложил физрук.

-Через два часа стемнеет, - Ксюха даже не оглянулась, - и тогда искать этот чертов грузовик сможет разве что летучая мышь. Поэтому давайте без привалов.

-Далеко еще? – Спросил, обливаясь потом, трудовик, поворачиваясь к с трудом шагающему водителю.

-Что б я знал, - раздраженно пробормотал тот. – Горы и горы, тут кругом все одинаковое.

-Что ж ты ехать в горы вызывался, если дорогу ни фига не знаешь?

-А зачем ее тут знать? – Водитель вдруг схватил трудовика за ворот футболки и заорал на него. – Зачем, а? Трасса и трасса – узкоколейка, в одну сторону, никаких ответвлений. Что я тут знать-то должен?

Ксюха только шагу прибавила. Ей было неинтересно слушать эти разборки, и уж тем более – вникать в них. Все ее мысли занимало только одно: Анастасия Павловна где-то в горах. В одиночестве. С раненой (Сломанной? Растянутой?) ногой. И добраться до нее нужно как можно скорее.

Она не знала, удалось ли Лене дозвониться до Краснодара, удалось ли уговорить прислать машину, но точно знала: за все часы, что они шли по пыльной дороге, мимо не проехало ни одного автомобиля. Ни в одну, ни в другую сторону.

Как ни старалась Ксюха идти быстрее, солнце она обогнать не могла: через пару часов действительно начало темнеть. Темнота опускалась быстро, только что, казалось бы, солнце спряталось за верхушками гор – а вот уже и дорогу плохо видно, и попутчики стали всего лишь размытыми во тьме пятнами.

-Привал, - физик с облегчением кинул рюкзак на обочину, и упал на него сверху. – До утра мы все равно ничего не найдем.

Рядом с ним на землю попадали остальные мужчины.

-Надо развести костер, - сказал трудовик, - поедим, поспим, а с рассветом дальше двинемся.

Остальные с ним согласились. Только Ксюха, вынув из рюкзака половину уложенных в него вещей, снова затянула горловину и накинула рюкзак на плечи.

-Я пойду дальше одна, - сказала она тоном, не терпящим возражений, - как рассветет – вы меня догоните. Или нас – если я найду ее раньше.

Она посмотрела на водителя.

-Дайте хоть какой-нибудь ориентир. Камни, деревья, что-нибудь.

-Слушай, - сказал водитель, - ты ерундой не занимайся. Куда ты попрешься одна ночью? А если волки?

-Вот именно, - ответила Ксюха, и он вдруг хорошо ее понял.

-Я с тобой, - сказал, с усилием поднимаясь на ноги.

-Нет. Я из вас всех устала меньше всего. Поэтому смогу идти быстро, и скоро ее найти. Кроме того, фонарь у меня только один.

Водителю пришлось согласиться с ее аргументами. Он, как сумел, объяснил ей ориентир – узкая расщелина, вдоль которой дорога делала резкий загиб. Этот-то загиб его и подвел.

Ксюха взвесила на ладони фонарь, кивнула на прощание, и пошла дальше.

Боялась ли она идти в темноте? Нет. Она шагала по пыльной дороге, освещая себе путь узким ярким пучком света, и думала о том, как страшно, наверное, сейчас Анастасии Павловне.

Боялась ли волков? Нет. Знала: они редко выходят на трассу, а вот удалось ли Анастасии Павловне развести костер, чтобы отпугивать зверей – это был еще тот вопрос.

-Отлично, Ковальская, - сказала она вслух, отмеряя очередной километр, - классно время проводишь в лагере.

Прошло еще несколько часов, и темень окончательно поглотила собой все. За пределами света от фонаря, ничего кругом не было видно, и Ксюха то и дело обшаривала светом обочину в поисках расщелины или «резкого загиба».

Наконец, дорога действительно изогнулась, и Ксюха, сбросив рюкзак на землю, принялась осматривать окрестности. Машина нашлась в том месте, где она вообще не ожидала ее увидеть – лежала на боку, упираясь грузовой частью в дерево, метрах в пяти ниже дороги.

Не помня себя, Ксюха спрыгнула, и побежала прямо через кусты, проламывая ветки.

-Анастасия Павловна! – Заорала она, подбегая к грузовику. – Где вы?

-Я здесь, - крик раздался совсем рядом, и, направив фонарь на звук, Ксюха наконец ее увидела.

Она сидела в повернутом на бок кузове, прислонившись спиной к дну, и кутаясь в какую-то старую тряпку. Ксюха подскочила к ней, бросила фонарь и схватила за руки.

-Вы… как? – Выдохнула она, отгоняя неизвестно откуда взявшееся в голове «ты в порядке?».

Анастасия Павловна посмотрела на нее молча, и вдруг зарыдала.

Она плакала так долго и так отчаянно, что у Ксюхи сердце сжалось. Она держала ее за плечи, прижимала к себе, и гладила по спине.

-Ну ладно, ладно, - шептала она растерянно, - все нормально. Все будет хорошо. Правда. Все будет хорошо.