Play (СИ)

Она не поверила своим глазам, когда Ася убрала руку с ее живота и молча стала расстегивать блузку. Через несколько секунд они стояли друг перед другом одинаково обнаженные, и Ася вдруг сделала то же, что Ксения минутой раньше – она начала поднимать руки.

«Я твоя», - говорил этот жест, открывая все больше и больше.

«Я твоя, и все во мне – твое, и все, что у меня есть – твое».

А потом она сделала шаг. И опустила ладони на Ксенины плечи.

-Если мы сделаем это, то расстаться будет еще труднее, - сказала Ксения, стоя навытяжку.

-Я знаю, - ответила Ася, и, наваливаясь всем телом, опрокинула Ксению на пол.

Она ударилась затылком, но даже не заметила этого. На себе – на обнаженном теле – на каждом сантиметре своей чертовой кожи – она ощутила Асю. Она обхватила ее руками и ногами, пытаясь обнять целиком, и зашипела от невозможности это сделать.

Это было так непохоже на все, что происходило с ней раньше, это было так иначе, так по-другому, что тело будто сошло с ума, забыло о правилах, о способах, о том, что и как нужно делать. Телу было все равно. Оно хотело, и брало то, что хотело.

Они даже не целовались. Ксения чувствовала, как тяжело дышит Ася в ее шею, и это обжигающее дыхание возбуждало сильнее чем самый умелый поцелуй. Она ощущала голенями Асины бедра, и сжимала их сильнее и сильнее.

-Я не знаю, что делать, - шепнула Ася, впиваясь ногтями в Ксенины бока.

-Я тоже.

Никаких капелек пота. Никакого страстного шепота. Без ощущения подхватившей тебя волны и без замирания сердца от каждого прикосновения.

Все было не так, и одновременно именно так, как нужно.

Желание толчками поднималось от низа живота вверх, вспышками распространяясь по телу. Выше, выше, и еще немного выше.

-Поговори со мною нежно, - сказала вдруг Ася, и Ксения замерла от звуков, сорвавшихся с ее губ. – В твоих глазах я вижу нечто новое.

Она приподнялась над Ксенией и посмотрела. Посмотрела так, что слова вдруг смешались с вспышками желания, и растворились в них, и сделали их еще сильнее.

Теперь она сидела на Ксении сверху – будто обнимая ее своими бедрами, и водила кончиками пальцев по телу: от подбородка к груди, от груди к животу, от живота – к ключицам.

-Ты и я танцуем в темноте. Наши тела так близко, а души так далеко. Спрятанные улыбки, нераскрытые секреты. И мне так важно знать, что ты сейчас чувствуешь.

Она выдыхала из себя каждое слово, и эти слова с воздухом проникали в Ксенины легкие, растекались по коже вместе с едва слышимыми прикосновениями.

Ксенины губы приоткрылись, и невозможно было их сомкнуть ни на секунду, так сильно, так остро они нуждались в этих прикосновениях, в этой открывающейся для них обеих тайне.

-Я отдаю тебе всю себя, и все свои мечты. Я опускаю это в твои руки. Если бы ты могла открыться мне полностью!

Ася сплела свои ладони с Ксениными и опустила их себе на грудь. И Ксения оказалась не готова к вспышке восторга, которая приподняла ее над полом, когда она увидела, как реагирует эта грудь на ее прикосновения.

Исчезло все. Двадцать лет? Да нет же, какие двадцать… Вечность, или одна секунда, или один маленький звук – время вдруг потеряло всю важность, потеряло свою численность и направление, и не осталось ничего.

Она гладила кончиками пальцев белую кожу, царапала ногтем родинки, разглаживала капельки пота. А Ася смотрела на нее сверху вниз. И мышцы ее живота вздрагивали, и выгибалась спина, и закрывались, закрывались глаза. Полные невысказанных тайн и какого-то совсем нового света.

А в следующее мгновение Ася крепче сжала Ксенину ладонь и опустила ее вниз. От этого прикосновения глаза ее вспыхнули, а губы искривились в протяжном вскрике. Это длилось всего секунду, всего несколько маленьких мгновений, но оказалось достаточно для того, чтобы Ксению от ног до головы пронзил страх.

Но Ася не дала ей убежать. Она только сильнее сжала ладонь и наклонилась вниз, касаясь грудью груди, укутывая лицо рассыпавшимися прядями волос. Нос к носу, губы к губам, глаза в глаза – так близко, так тесно, так невыносимо рядом.

-Смотри на меня, - прошептала она сухими, потрескавшимися губами. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня.

И Ксения смотрела. Она не шевелила рукой – да что там рукой, она сейчас даже кончиком пальца пошевелить не смогла бы, и чувствовала, как из одного только взгляда стекает по ее телу великолепная, острая, чувственная… Любовь? Пусть любовь, потому что этому не было названия, потому что его еще не придумали, потому что ни единое слово не подошло бы к тому, что она сейчас испытывала.

-Я не могу повернуть время вспять, - услышала она, и одновременно с этими словами ощутила, как Ася двигает ее рукой, водит ею вперед-назад, едва заметно, медленно. - Любовь сорвала все маски.

Асин голос исчез, но осталось движение губ, и вырывающиеся из них толчки воздуха – она словно продолжала говорить, рывками, с усилием, каждое слово – на невероятном по силе выдохе.

-Я сейчас словно облако. Словно дождь.