Play (СИ)

-Да? А я думала, твою Настеньку никто не мог в этом переплюнуть.

-Лемешева!

-Молчу-молчу…

После завуча они наткнулись на математика, потом – на физичку, учительницу труда и директора. Все радостно улыбались Ксюше, называли её Ксенечкой и, чуть не плача, говорили, что ученицы лучше у них никогда не было и не будет.

-Фальшивка, - после каждой такой встречи говорила Ира, - я бы на твоем месте даже говорить с ними не стала.

-Брось, - терпеливо отвечала Ксения, - поулыбалась, послушала и забыла. Убудет от меня, что ли?

Она поражалась сама себе: ни разу не ёкнуло сердце, не появился комок в горле. Равнодушно и радостно она смотрела на убранство школы, спокойно говорила с учителями и даже не оглядывалась по сторонам в поисках…

-Ксюха! – чей-то радостный голос раздался сзади. Ксения и Ира разом обернулись. Навстречу им спешила молодая симпатичная женщина – блондинка, одетая в строгий офисный костюм, немножко неловкая и бесконечно женственная.

Ксения фалангой большого пальца вытерла нос и недоуменно сдвинула брови. А через секунду гримаса на её лице разгладилась, уступив место широкой улыбке.

-Здравствуйте, Елена Васильевна, - сказала она, и почувствовала, как Ира жестом собственницы опускает ладонь на её талию.

-Привет, Ксюш. Как дела? Давно приехала?

-Мы приехали сегодня, - ответила Ксения, - дела идут. Как у вас?

-Тоже хорошо, - улыбнулась Елена, - Я так рада тебя видеть!

Прозвенел звонок, и она заторопилась.

-Позвони мне, ладно? Хотелось бы встретиться поболтать.

Ксения вынула из сумки визитку и протянула Елене Васильевне.

-Идем в гостиницу? – Предложила Ксюша, провожая бывшую учительницу взглядом. – Что-то мне это прошлое уже в печенках сидит.

-Ах, какие мы нежные, - пропела Ира, - ах, как нас клеили… Я-то думала, Настенька – твоя единственная детская любовь, а ты у нас, оказывается, Казанова в юбке.

-Лемешева!

-Молчу-молчу…

***

В гостинице «Интурист», конечно же, был ресторан. Но Ира захотела отметить их первый день в Краснодаре чем-то особенным, и девушки решили поехать ужинать в «Император».

Собирались долго. Ксения уже давно привыкла к тому, что Ира одевается не меньше часа, но сегодня этот срок растянулся вдвое. Зато появилось время подумать. А подумать ей было о чем.

Почему? – спрашивала она себя, лежа на кровати в просторном светлом номере и глядя в покрытый лепниной потолок. – Почему я ничего не почувствовала? Мне было всё равно, встречу я её, или нет. Увижу или нет. Конечно, прошло время. Конечно, многое изменилось. Но неужели вот так кончилась эта многолетняя любовь?

За последний год ее жизнь и правда изменилась радикальным образом. Компания, основанная в удачное время и с большой долей везения, не только выжила на рынке, но и значительно расширилась – теперь в сферу ее деятельности входила не только разработка программного обеспечения, но и собственно поставка компьютеров и прочей офисной техники.

С Ирой они повстречались недолго – всего две недели, после которых Ксения заставила ее собрать вещи, расторгнуть договор с арендодателем, и переехать к ней. Потом была новая – совместно купленная – машина, и собственная квартира в Кузьминках, и новые – совместные – друзья, и даже недельный отдых в Турции, во время которого Ксения преимущественно спала, просыпаясь только для того, чтобы переместиться из номера на пляж, и обратно.

И все успокоилось, устаканилось – и секс стал из страстного регулярным, и появились традиции вроде похода по магазинам каждую субботу, и показалось вдруг, что вот, вот она – жизнь. Настоящая. Обычная.

Но Ира так и не оставила мысль о том, что в Ксюхином сердце живет другая. Она то и дело заставляла ее говорить об этом, вспоминать, проживать заново. Пока не оказалось, что кроме воспоминаний уже ничего больше и нет, что больше не екает сердце при виде знакомого лица на фото, и вся эта любовь уходит, отдаляется, становясь постепенно мороком и призраком прошлого. И тогда Ирка придумала эту поездку – чтобы окончательно с ним попрощаться.

Ксения закрыла глаза и опустила руки, сцепленные замком, на свой живот. Ей было очень грустно. Даже в девяностых, когда она при всех отказывалась от своей любви, так больно не было. Потому что – что бы она ни говорила, это чувство так осталось жить в её сердце. А теперь, похоже, умерло. И, что самое страшное, умерло не трагически, не оборвалось из-за случайности – а ушло незаметно, тихонько.

-Страдаешь? – Ира с разбега прыгнула на кровать, придавив Ксюшу, и взъерошила её волосы. – Или мечтаешь?

-Страдаю, - засмеялась Ксения. - Слезь с меня, больно же.

-Погоди страдать, мы еще даже пить не начали. Вот выпьем – тогда и начнешь изливать мне душу, жаловаться на жизнь и свою несчастную долю.

Едва оказавшись в такси, Ира достала пудреницу и принялась поправлять тон на щеках. Водитель заинтересованно поглядывал на неё в зеркало заднего вида, и Ксюша боялась, что еще немного – и он слюной испачкает руль.

-Как я? – спросила Ира, пряча пудреницу в изящную сумочку и поворачиваясь к Ксении.