Play the kitten (СИ)

Вайолет замерла. Давили не стены, но жуткий запах старости. Она слышала, как юноша возился с чем-то в полу, и глухо доносилась откуда-то знакомая мелодия… Заскрежетало, и ударил луч света, после темноты показавшийся Вайолет прожектором. И громче стал голос Курта Кобейна. Девушка коротко и до жути сентиментально улыбнулась: она любила эту песню.

Юноша присел, свесил ноги и, уперевшись во что-то, исчез из поля зрения. Вайолет подползла ближе; Тейт стоял в самом низу импровизированной «лестницы», состоящей из шкафа, низкого комода и стула. Юноша по-доброму улыбался, протягивая руки.

- Спускайся на шкаф.

Уперевшись руками, Вайолет свесила ноги, опускаясь на поверхность. Тейт помог слезть по комоду вниз на пол. Теперь-то ей предоставилась полная возможностью осмотреться. Это была небольшая комната, по размеру схожая с номерами «Кортеза», но, казалось, что без окон вовсе, хотя с карниза свисали плотные портьеры винного цвета.

«Я думал, что ты давно уже умер в одиночестве…» - кружил в вихре аккордов трудяга Кобейн.

Старый шкаф, по форме напоминавший платяной, но почему-то имевший плоский верх, затем комод, из расположения которого Вайолет сделала вывод, что шкафом пользовались нечасто – ребро вплотную задвинутого комода касалось одной из дверей, - на комоде простая металлическая регулирующаяся лампа, сваленные с одного края большие тетради с помятыми краями, старые музыкальные журналы, карандаши, криво заточенные лезвием ножа, и чистая меловая доска на стене с зафиксированным под рамой концертным билетом «Нирваны» за тридцатое марта девяносто четвертого года, имевший неровную полоску сгиба посередине.

Практически по центру комнаты – старое кожаное кресло с протертой обивкой на подлокотниках. Напротив – допотопный квадратный телевизор на подставке, рядом не менее старый музыкальный центр “Sony” с обилием кнопок, которому позавидовал бы пилот любого самолета. Полка с кассетами. И море, просто море CD-дисков в треснутых коробочках – большинство жанров которых были дэт, блэк и трэш-метал, хард рок и классический. Среди названий было много знакомых Вайолет.

«…лицом к лицу ты с тем, кто продал мир …»

Ковры, постеры, разбросанная одежда, измятые страницы газет, клочки бумаги, и блестящая электрогитара, валяющаяся на выцветшем пледе. В целом, комната выглядела так, словно владелец хотел навести уют, но не знал, как это сделать, и не имел подходящих материалов. Тинейджер из девяностых. Глядя на Тейта и его окружающий замкнутый мирок, Вайолет казалось, что она попала в старый подростковый фильм, вроде тех с Кристианом Слейтером или Мэттью Бродериком, где главные герои – обаятельные шалопаи-раздолбаи в потертых кедах.

Тейт ждал, тихо простаивая у комода, не без любопытства наблюдая за девушкой. Вайолет осматривалась неспешно, будто котенок, которого первым запустили в новый дом. Она обошла кресло, дотрагиваясь до обивки. Ее пальцы непризвольно отбивали ритм Дэйва Грола, Тейт не без радости это подметил:

- Один из лучших каверов.

Вайолет улыбнулась, оборачиваясь.

- Согласна, версия Боуи как-то не запала мне в душу.

Тейт оживился, поняв, что Вайолет оправдывает его ожидания, разбирается в тех же вещах, что и он сам.

- А что думаешь, насчет всего этого мистического подтекста?

Вайолет фыркнула.

- Коммерческий ход. Ажиотаж, как с историей Уорхола.

Тейт покачал головой, будто взвешивая ответ – соглашаться или нет. Эта девочка была не промах.

***

Как бы Вайолет ни старалась светить перед юношей своим напускным безразличием, в душе он ей был любопытен. Хотя и не без опаски, но все же ей хотелось узнать молодого человека, столь упорно добивающегося ее столько дней. Он даже разрешил ей самой выбрать музыку – один из альбомов «Scratch Acid».

Вайолет качала ногой, навалившись на кресло, с интересом рассматривая пристроившегося напротив юношу. Она странно улыбалась, не отводя взгляда, а Тейт все продолжал перебирать газетные статьи, будто бы это было единственное интересующее его дело на всем свете. Они молчали, и тишину прерывала лишь музыка из динамиков. Но его же собственное молчание было оправдано: он как малыш, которому подарили хомячка, но он не уверен, что с ним делать и как обращаться.

Вайолет усмехнулась от собственных мыслей. Ее взгляд упал на промелькнувший газетный заголовок.

- Мне часто снится, что я засеиваю поле клевером, - медленно, будто лениво, оторвался от страниц юноша. – Представляешь, чертовым клевером? – в его взгляде отплясывали дьявольский танец смешинки.

Вайолет в удивлении подняла брови. Да, даже открытие, сделанное Анной о природе Джеймса, так не поражало! Девушка облизнулась, решив подыгрывать.

- И часто ли тебе снится подобное?

Тейт равнодушно пожал плечами, заботливо подсовывая газеты обратно под гору одежды.

- Неа. Я не помню других снов. Думаю, их и не бывает.