Play the kitten (СИ)

- Ты же знаешь, что это дело рук Джеймса, - остановила ее Салли не то вопросом, не то утверждением. Девушка замерла; скрипнула подошва конверсов. Вайолет уставилась на дверь, боясь повернуться. – Это лишь из-за него Кит обратил на тебя внимание.

Кулачки с силой сжались настолько, что короткие ногти впивались в нежную кожу. Вайолет стиснула зубы, проглатывая обиду и злость. Ничего не ответив, она покинула пропахнувший спиртом номер.

Она знала. Она прекрасно это знала…

***

Все это время, за все эти часы Вайолет ни разу не оставалась одна, не была предоставлена лишь себе, поэтому и не могла разумно осмыслить произошедшее, разобраться в том, что она действительно натворила за последние дни.

И только сейчас, заскочив в свой прохладный номер, прикрыв за собой дверь, Вайолет острее всего почувствовала отчаяние. Именно отчаяние – когда не представляешь, как будешь выпутываться из того ада, в который завели собственные решения и поступки.

Джеймс так натренировал ее, что первым же делом Вайолет кинулась к припрятанной в своей дорожной сумке наполовину пустой бутылке бурбона. Вот она – ошибка первая. Вайолет стала выпивать так часто, что казалось, без этого уже тяжело было заснуть. Узнав, что Кит в «Кортезе», и в тот же день подвергшись влиянию Лиз, Вайолет отрыла для себя прелесть алкоголя, прочувствовав, насколько с ним все становилось проще. И положение вещей казалось лучше, и жить было не так страшно, и боль от любви утихала. Но все это лишь самообман, и по сути за выпивкой Вайолет продолжала делать все то же самое – сбегать от собственных проблем.

Она выкрутила крышечку и после первого же глотка почувствовала волну слез – эмоции, которым алкоголь словно бы давал зеленый свет, но делал их такими приятными. Желанными. И она заплакала, спускаясь по двери на пол.

Тяжело было осознавать все свои ложные шаги.

Ошибка номер два – связь с Джеймсом. Ей льстило мужское внимание. И она думала, что лишь тренируется, а в каком-то смысле даже мстит юному Уокеру, когда на деле лишь слепо отдалась в руки мужчине, чьи помыслы были куда ужаснее, чем то, за что платят в «Квартале красных фонарей». И как уличную девку ее привлекла ласковая болтовня и шикарные ужины, когда на самом деле надо было смотреть не на то, чем занимаешься и что от этого получаешь, а на то, с кем это делаешь…

Глаза жгло от слез, и пощипывало кожу на лице. Вайолет сделала глоток и, подавив очередное рыдание, продолжила раскладывание беспорядочных клочков и обрывков по папкам разума.

Ошибка номер три – и не ошибка даже, а действительно странное стечение обстоятельств. Как могла она принять предоставленные ей факты так спокойно? Почему не сбежала из «Кортеза» сразу, как Анна бросила перед ней те распечатки? О чем она думала все это время? Поверить в то, что добрая половина персонала и постояльцев мертва – это ведь полнейшая клиника! Вайолет приняла это все как должное, теперь же тщетно пытаясь забыть, разуверить себя. Но все бесполезно. Ведь существование в истории убийцы Джеймса Патрика Марча и доказательства того в интернете были так же реальны, как и его же присутствие в семьдесят пятом номере, а слова Салли – явно имеющие подтверждение в архиве полиции – так же реальны, как и касание губ Тейта или его мертвая хватка на ее шее.

Можно не поверить своим глазам, но ощущения не врут никогда.

Ошибка четвертая – самая страшная. Утерев щеки и нос, Вайолет опустила мутный взгляд на свои руки. Казалось, чужая кровь проступала вновь, и она никогда не сойдет, не оставит. Для той, кто никогда не испытывал панических атак, этот первый опыт был довольно неприятным. Будто все хорошее, что было и будет, просто стирается, покидает тело и разум. И сердце так бешено и неприятно колотится, готовясь выскочить из грудной клетки, и так чертовски трудно дышать, и на лбу проступает испарина, и жжет глаза, и колотит в страхе. Вайолет сжалась в маленький комочек, подтягивая голые коленки ближе к груди; в бутылке плескался довольный жизнью бурбон.

И если бы не этот напиток, Вайолет, возможно, действительно бы потеряла сознание. Новый приступ сковал мышцы, и она вновь разразилась бурным рыданием. Ей было неописуемо страшно - так, как не было еще никогда в жизни. Одиночество и страх – вот они эти два демона. Вайолет будто смотрела фильм ужасов с собой в главной роли: вот она, вот Джеймс – ничего необычного, - а вот живой человек, истекающий кровью на ее глазах, к чему она сама имела непосредственное отношение. Драться с девчонкой из университета – это одно, но калечить постороннего просто за то, что того захотел серийный убийца – это тотальное безумие.

Вайолет оставила бутылку, в ужасе хватаясь за гудевшую голову. Вопросы роились, один громче другого. Что будет завтра? Что случилось с этим мужчиной? Что с ним сделал Джеймс? Ищет ли ее уже полиция? Всему виной она: