Play the kitten (СИ)

- Я знаю, - лихорадочно закивала та, поднимаясь на ноги, все еще продолжая шмыгать носом, закачавшись к креслу, поднимая со столика портсигар, - я знаю, о чем говорю, - не прекращала утвердительного кивания головой и размахивания рукой с материализовавшейся меж пальцев зажженной сигаретой та. Слезы еще не успели высохнуть, а женщина вновь продолжала речь, словно как ни в чем не бывало выкуривая очередную сигарету, - помяни мое слово, - вновь затяжка; Вайолет громко сглотнула, совершенно сбитая с толку всем, что происходило за последние пять минут. Сумбурный поток информации, который ровным счетом ничего не прояснял для не самой. Решив, что вернее всего будет быстрее убраться из этого прокуренного наркопритона, девушка тихо отшагнула, стараясь не наскочить на пылесос, приоткрывая входную дверь пошире. – Думаешь, никто не знает о ней? - услышала та серьезный голос Салли. Медленно развернув голову, Вайолет надула щеки, уже желая задать вопрос. – Твоя боль, - пояснила женщина, - считаешь, никому тут о ней не известно? О-о, - нервно засмеялась та, стряхивая пепел, - ошибаешься. Я вижу ее, - Салли чуть нагнулась, шепнув, - чувствую. И знаешь что, - вскинула бровь та, облизывая алые губы, - она ярче, чем я когда-либо встречала, сильнее моей. Твоя боль пульсирует, я слышу, как горячая кровь убыстряет свой ход по твоим венам.

Вайолет пылала. Стоя у дверного косяка, зачарованная словами постоялицы, Вайолет не понимала собственной реакции. Салли тонула в сиреневых клубах дыма, будто мираж из далекого двадцатого столетия на снимке умелого фотографа.

- Наверное, отчасти поэтому я и хочу тебе помочь, - нервно сжимала окурок та, продолжая речь. – Беги отсюда. Беги прочь из этого забытого Богом места, пока не стало слишком поздно.

Вайолет вновь передернуло. Длинная ручка пылесоса, оставленная возле наружной стены коридора, с грохотом шмякнулась на пол холла. Но она не смела отвести взгляда от Салли.

- Эта твоя сторона и привлекает его, - Салли вдруг запнулась, больно зажевав губу. Весь ее вид словно бы извинялся, будто она вновь хотела расплакаться. Казалось, женщина забыла про гостью, устремив взгляд на туалетный столик, словно выискивая что-то на поверхности. Окурок так и остался повисшим в воздухе; свесившаяся с подлокотника рука со слезшим черным лаком на коротких ноготках казалась безжизненной. Вайолет отрешенно вышла в коридор, прикрывая за собой дверь номера с таким видом, словно ничего не произошло, комната пустовала, а Вайолет лишь просто закончила уборку.

- Психи, - шептала та, - все тут психи, - крепко ухватившись за эту мысль, Вайолет с едва заметно трясущимися пальцами распутала наушник, продолжая уборку пятого этажа.

***

Заведенный патефон пропитывал просторную комнату пленительным звучанием трубы, тромбона, фортепиано и всех остальных инструментов джазового оркестра «Короля свинга». Тепло номера поддерживали тонкие светильники с элегантными торшерами. Аромат цитрусовых и бергамота свежими нотками проскальзывал время от времени в устойчивом запахе свежевыстиранного белья и натертого дерева, словно холодные потоки в нагретой соленой воде, если перестать плыть, остановившись на зыбком песке морского дна, – все было в точности, каким оно запомнилось Вайолет в первый раз. Лишь с той разницей, что лампа на кофейном столике все-таки горела.

Она абсолютно не была уверена в том, что делает. Часть ее знала причину, а другая отчаянно старалась прикрыть это знание заслонкой, отгородить разум девушки от осознания того факта, что Вайолет пришла в эту самую комнату по собственной воле.

С едва ли ровным дыханием девушка шагала по мягкому ворсу вдоль дивана с благородной расцветкой, касаясь нежной ткани подушечками пальцев. Тихо потрескивала пластинка в углу комнаты. После своеобразной спальной зоны с кроватью шла просторная столовая с длинным обеденным столом из темно-красного дерева. И она знала, она чувствовала присутствие. Сокрытый чарующим туманом от ее взора, он, тем не менее, явно был здесь. Иначе зачем отставлять работающим музыкальный аппарат?

В крупной бронзовой раме на стене – пейзаж известного художника, на комодах - старинные канделябры с витиеватыми узорами. За витражными балконными дверьми вечерело – небо приобретало темно –голубой оттенок, точно синяя гуашь, разбавленная водой.

Пластинка продолжала крутиться, но в остальном – полнейшая тишина. Пузатый причудливый агрегат с зеленоватой жидкостью пристроился на одной из поверхностей. Вайолет коснулась черных краников.

- Когда-нибудь потомки скажут, что это я породил двадцатый век, - услышала Вайолет мужской насмешливый голос, - Джек Потрошитель.