Пле(мя)нница (СИ)

— Насть, ты куда? — меня искренне удивляет то, что она уходит. Обычно сестра не отходит от меня ни на шаг после моего возвращения, всегда ждет подарочков, рассказов о том, посещала ли я какие-нибудь интересные места, познакомилась ли с кем-то.

— У меня тренировка по футболу, — говорит она, подхватывая сумку с одеждой.

— Разве она не в пять?

-Сегодня нужно прийти раньше, — бросает Настя напоследок и скрывается из виду. Громко хлопает входная дверь.

Поворачиваюсь к маме, но за спиной пусто — она уже ушла. Даже не обняла? Сердце сжимается от нехороших предчувствий. Раздеваюсь, мою руки, иду на кухню, где мама что-то готовит. Вижу, как методично она размешивает что-то в большой кастрюле, на меня не обращает внимания.

— Мам, — зову, застыв на пороге. Всё так странно… Никогда прежде я не сталкивалась с чем-то подобным. Маму будто подменили.

— М-м, — отзывается она, так и не взглянув в ответ.

— Всё нормально? — задаю банальный вопрос. Но даже предположить не могу, что такого могло приключиться, чтобы она так изменила своё отношение ко мне. Если только… Дыхание перекрывает. Она ведь не могла догадаться или узнать о Егоре? Нет, конечно. Откуда???

— У нас — да. А у тебя?

— И у меня — да, — едва дыша, отвечаю я.

— Да ты что? — она с грохотом опускает ложку на столешницу. — Может, тогда подробнее расскажешь, когда это встречаться с собственным дядей стало нормой?

Ноги подкашиваются. Прижимаюсь боком к стене. Знает… Она знает…

— Как ты узнала? — чувствую, как кровь отхлынула от лица. Наверное, впервые в жизни я не краснею, а белею от сильных эмоций.

— Дядя твой ненаглядный вчера ко мне в гости приезжал. Просил, правда, не говорить тебе об этом, но я не собираюсь тебе врать. Не врала прежде никогда, не буду и сейчас. В отличие от некоторых, — делает упор на последнее слово, наверняка, имея в виду Субботина.

Мысли в голове мечутся. Зачем Егор сюда поехал? Почему не рассказал? Чего он хотел этим добиться? Думал, что я так и не решусь рассказать маме?

— Что он тебе сказал? — не своим голосом спрашиваю я. Поступок Егора путает все мои планы. Я ведь сначала хотела рассказать маме, как сильно полюбила одного человека, какой он замечательный, необыкновенный, как он заботится обо мне. И только потом собиралась назвать имя этого человека. А мама, оказывается, имя уже знает. Разве станет она сейчас слушать мою историю о великой силе любви, разрушающей все преграды?

— Правду сказал. Ужасную правду, от которой волосы на голове до сих пор дыбом встают, — мама отходит от плиты и достает с полки успокоительные капли. Замечаю, как дрожат её руки.

Понимание того, как я разочаровала маму, причиняет сильнейшую боль. Мама… Единственная. Самая лучшая. Человек, который всегда меня поддерживал, защищал, оберегал. В конце концов мама подарила мне жизнь. Разве имела я право подвергнуть её такому испытанию?

— И я ведь до этой минуты не верила до конца в то, что сказал Егор. Убеждала себя, что ты не могла бы так сделать, что я тебя не так воспитывала, что ты у меня умница.

На глаза набегают слезы. Елена Федоровна, когда отчитывала меня, даже матерные слова использовала, но, признаюсь, было не так больно, как сейчас.

— Прости, — прижимаю пальцы к переносице, пытаясь удержать слезы.

— Простить? — мама выпивает капли. — Прощу, если ты сейчас же пообещаешь мне, что больше не будешь с ним… общаться.

Ну, вот… То, чего я боялась больше всего, случилось. Мама поставила меня перед выбором.

— Мам, я люблю Егора, — пытаюсь достучаться до неё.

— Господи, — всплескивает она руками, — избавь меня от этого, не могу это слышать.

Замолкаю. Вижу, как убивают маму мои признания в запретной любви. Но совсем закрыть эту тему, конечно, не могу. Буду бороться до конца.

— А если я не могу оставить Егора? — это чистая правда. Как я не представляю своей жизни без мамы, так не представляю и без Субботина.

Мама снова взывает к Господу, умоляя образумить меня. В её глазах стоят слезы. Я не могу сдержать собственных слез. Они тихо катятся по щекам.

— Не можешь? Здесь неуместно это слово. Ты должна! И ещё я хочу, чтобы ты вернулась жить домой. Хватит с нас большого города.

Качаю отрицательно головой. Нет. Я не смогу уже здесь. Этот маленький городок задушит меня.

— Я не вернусь.

— И не оставишь его? — мама прижимает руку к сердцу. На её лице ужас.

— Не оставлю, — выдавливаю из себя, ощущая, как всё тело начинает вибрировать от напряжения.

— Значит, он для тебя важнее, чем я, чем Настя?

— Я вас всех люблю.

— Я вижу, — мама выключает огонь на плите и идет в свою комнату. Я пытаюсь последовать за ней, но она останавливает меня взмахом руки. — Оставь меня, — опустошенно произносит, скрываясь в спальне.

Через какое-то время возвращается сестра. Я сижу в нашей комнате, чернее ночи. Держу в руках телефон, никак не могу собраться с силами и позвонить Егору. Знаю, как он сейчас переживает за меня, за нас. к.ни.го.ед.нет

— Что происходит? — Настя опускается рядом со мной.

Я не могу ей рассказать. Наверное, она ещё маленькая для того, чтобы слышать подобные истории. Хотя… Ей всё равно придется узнать об этом рано или поздно.