Плеяды – созвездие надежды

— Я и на том свете не забуду, как поступил с нами этот презренный ногаец! — кипятился Баймурат, готовый последнего коня отдать ради того, чтобы только повздорить да поспорить. — Заметил одного сопляка Нурали. Этот наглец не ведает, куда и к кому он пожаловал. Небось привык там у себя вилять задом перед своей царицей-бабой. Мы ему покажем, кто здесь правит народом!

— Верно говоришь, Баймурат, верно! Сделаем все, чтобы этот паршивый гордец лишился сна и покоя! Уж мы с ним посчитаемся за пренебрежение...

— Верно-то оно, конечно, верно, да дело не в ногайце. Виной всему Абулхаир.

— Ясно, он! Мог бы через своих послов уведомить русских о наших обычаях.

— Да вы что? Разве ему выгодно сообщать своим союзникам, что казахами правят бии, а не хан?

— Никак не выгодно! Царица тогда не захотела бы иметь с ним дела!

— Пусть этот ногаец на своей шкуре убедится, у кого власть в руках — у нас или у Абулхаира.

— За ними нужен глаз да глаз. Свет не встречал другого такого плута, как Абулхаир. Он хоть муравьем проползет, а что-нибудь придумает! Надо следить за ним в оба!

— Ну, тут уж на меня положитесь! Я постараюсь!— выпятил грудь Баймурат. — Если он даже в комара превратится, я не дам им встретиться. Не позволю!

О Баймурате шла слава как о человеке, который, едва услышав о враге, мчится ему навстречу, забыв надеть кольчугу. Как о человеке, который ради спора может отставить в сторону чашку, наполненную нежным жирным мясом. Баймурат всегда выполнял свое слово, даже оброненное им неосторожно. Он и вправду не давал людям хана сделать шага в стане посла... Поскольку Баймурат сам напрашивался на скандал с Абулхаиром, Батыр и его окружение решили:

— Подождем. Поглядим, чего добьется этот забияка. Зачем нам вмешиваться, когда скандал вспыхнул в близких к хану аулах? Нам выгоднее слегка подзуживать этих глупцов, чтобы не остывали...

Баймурат развернулся, разошелся вовсю! И если бы ему не вернули двух джигитов, попавших в руки хана, он, пожалуй, увез бы, перекинув через седло, и самого царского посла! Довольный тем, что нагнал страху и на хана, и на посла, Баймурат убрался на время восвояси.

Бии стали ломать голову, что бы еще такое придумать, чтобы встряхнуть, как овечью шкуру, посольство и ханскую ставку. Им помог случай.

Как-то бий Жалтыр повстречал на дороге джигита Байкару, который возвращался с охоты на зайцев. Байкара был горяч и вспыльчив, больше всего на свете любил он быстрых коней и гончих собак.

— Байкара, не заезжал ли ты в ханский аул? — будто невзначай поинтересовался коварный Жалтыр.

— А чего я там не видел?

— Там гостит посол из России.

— Я-то здесь при чем? Очень я нужен тому послу! Мое дело ставить капканы да ловить зверье, а не с послами разговаривать, — отмахнулся от бия Байкара, а потом добавил с улыбкой:

— Посол-то, наверное, не юноша, чтобы вместе со мной скрипеть дверями юрт, где есть пригожие девушки?

— Ох, видел бы ты, на каких конях пожаловала свита посольская!

Байкара тотчас же оживился.

А бий Жалтыр продолжал:

-— Настоящие карабахские кони! Прямо-таки султаны среди коней! По сравнению с теми конями текинцы, на которых мы молимся, просто хвосты волосяные!

Байкара так и вцепился в повод бия.

— Как бы их добыть, а?

Бий усмехнулся в усы:

— А чего их добывать? Бесплатный скот, его угоняет каждый, кому не лень! Возьми с собой джигитов, крепких да удалых, окружите посольство, они там все трусливы, что твои зайцы, и действуйте. Даже Баймурат и тот в одну ночь угнал двадцать скакунов... Не поторопишься, боюсь, люди ворсинки не оставят тебе от коней.

Услышав на другой день о том, что Байкару убили в ночной перестрелке, Жалтыр поспешил к Батыру:

— К хвосту Абулхаира очень кстати прилепился дымящийся кизяк. Сырлыбай и Баби теперь возьмутся за Абулхаира, не простят ему смерти сородича-джигита. Как хан и посол будут спасать свои шкуры?!

Через неделю стало известно, что аул Абулхаира снялся со своего становья и откочевал. Султан Батыр тут же поднял и свои аулы. Он следовал за Абулхаиром по пятам, отставая от него не больше чем на два перевала. Когда же Сырлыбай умыкнул башкира из русского посольства, Батыр, не желая вмешиваться в чужие распри, поотстал и обосновался в песках Барсуки. Однако в народе ходила молва, что к похищению башкира султан Батыр тоже приложил руку.

Похоже, в это поверили соседние улусы и даже Хива и Бухара. Каждую неделю посылали к нему лазутчиков и убеждали его: «Не принимай подданства российского! Выступай против!» Потомки Жадика тоже один за другим гнали к нему своих гонцов и тоже нашептывали: «Надо до смерти запугать посла, чтобы он покинул орду Абулхаира!»

Султан Батыр скрывал ото всех, что у него на уме. Никто не догадывался, что он был взбудоражен, взволнован. Он чувствовал, что попал в сети.