Плейбоев не ревнуют

Забравшись в машину, Роман позвонил агенту Кроссвеллу и оставил сообщение. Его снедала вина за то, что он солгал Грейси. Он любил ее, хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь, и вынужденная ложь его ужасно мучила. Но он не мог допустить, чтобы она пострадала или попала под обвинения в соучастии. Он близко подошел к тому, чтобы сказать ей правду, — но нельзя. Черт, да федералы вполне могли установить у него в квартире жучки. Такое случается. И если он хочет, чтобы все закончилось, придется отдать им флешку. Выбора нет. Но перед этим они с Кроссвеллом обсудят, как можно защитить от возможных обвинений Грейси. Роман не сомневался, что сенатор действительно виновен в мошенничестве. Но нельзя допустить, чтобы Грейси втянули в этот скандал. Она была одной из ключевых фигур в предвыборной кампании Колфилда, и ее наверняка не обойдут вниманием. Этого избежать не получится. И в какой‑то момент ей, видимо, придется давать показания в суде — если только сенатор не согласится сотрудничать со следствием. Впрочем, в этом Роман сомневался. Колфилд был слишком высокомерен и никогда не поверил бы в то, что его могут признать виновным. Но скоро его карточный домик рухнет!

Роман собирался настаивать на том, чтобы Грейси была официально и полностью освобождена от каких‑либо подозрений. Потому что очень часто именно на таких людей, как она, и сыплются все шишки. А Колфилд способен не задумываясь принести в жертву кого угодно, лишь бы спасти собственную задницу.

Чем больше Роман о нем узнавал, тем более опасной казалась ему ситуация. Он понимал, что у Дакса много друзей в высших кругах, но, судя по тому, что он прочел в документах, его мошенничество оказалось гораздо масштабнее, чем можно было себе представить. У Романа руки чесались засадить Колфилда в тюрьму, но намного важнее, конечно, было оградить от подозрений Грейси.

Приехав на работу, Роман тут же отыскал для Грейси машину с до зубов вооруженным водителем, с которым переговорил лично. Теперь, когда он знал, что рядом с ней будет надежный охранник, он успокоился. Агент Кроссвелл перезвонил ему в восемь тридцать.

— Надо встретиться, — сообщил ему Роман.

— Вы достали то, что мне нужно?

— Сначала я хочу поговорить.

Кроссвелл помолчал, раздумывая. Наконец он сказал:

— Что ж, понимаю. Тогда в час у меня в офисе.

— Я приду, — ответил Роман.

* * *

Встреча с Кроссвеллом прошла хорошо — тот согласился предоставить Грейси полную неприкосновенность. Роман также настоял, чтобы ее имя не упоминалось в деле так долго, как это будет возможно, хотя, конечно, знал, что избежать этого совсем не удастся. Они договорились, что Кроссвелл чуть позже заедет к нему в офис, чтобы забрать флешку, и тот, конечно, явился точно в срок — одетый в форму курьера. Передавая ему документы и зная, что он обманывает Грейси, Роман подумал, что это едва ли не самое сложное решение в его жизни. Оставалось только напоминать себе, что он это делает ради ее же безопасности. Потому что, если все раскроется, на дно пойдет не только Дакс. На свет выйдут грязные делишки некоторых влиятельных чиновников, станет известно о связи между местными властями и мафией.

Весь день Роман с трудом заставлял себя сосредоточиться. Он написал, наверное, с десяток сообщений Марку — шоферу и телохранителю, бывшему военному, которого он отправил к Грейси, — чтобы узнать, как у них дела.

Наконец Марк, кажется, вышел из себя и отправил ему в ответ сухое: «Босс, расслабьтесь, у меня все под контролем».

Роман добрался до дома только к восьми вечера. Лимузин все еще был припаркован у обочины, что его несколько встревожило. Дом был оснащен самой современной системой безопасности, и он не ожидал, что Марк останется после того, как отвезет Грейси обратно, он не просил его об этом. Однако, войдя в квартиру, он увидел обоих за столом. Они были заняты поглощением пиццы. Перед Грейси стояла бутылка пива, а перед Марком газировка — никакого алкоголя на работе. Грейси успела сменить офисную одежду на легинсы и огромный свитер, стянула волосы в хвост и стала похожа на студентку.

Заметив его, Грейси улыбнулась и вскочила:

— Прости, мы начали без тебя, но я была жутко голодна.

Роман подошел, и Грейси обхватила его руками за шею и поцеловала. Ее губы пахли томатным соусом и пивом.

— Хорошо прошел день?

Ох, спрашиваешь.

— Было очень много дел.

Грейси пожала плечами и сказала:

— Много дел — это, пожалуй, хорошо. Я только что рассказывала Марку, что моя линейка сумок распродается в бешеном темпе. У нас в этом квартале будет рекордная прибыль.

— Отлично! — Роман улыбнулся, жалея, что не может разделить ее энтузиазма.

Марк допил газировку и поднялся:

— Я поеду. Во сколько завтра, мэм?

— Грейси, — поправила его она. — И давайте в семь тридцать, если вы не против. У меня встреча рано утром, нужно подготовиться.

— Буду в семь тридцать.

— Марк, на пару слов, — позвал Роман.

Марк кивнул, и они вышли из комнаты.

Роман через плечо бросил Грейси:

— Я сейчас вернусь.

Когда они оказались на улице, Марк сказал:

— Я надеюсь, ты не против, что я остался. Она предложила заказать пиццу, а я был голоден.