Плейлист смерти

– Ну, если дело обстоит так, то, надеюсь, ты рассмотришь меня как одну из кандидатур, – сказал он. – Может, мы поговорим на этот раз больше о тебе, чем о Хейдене? Я перестану гадать, как ты себя чувствуешь, если ты просто скажешь мне об этом.

– Попытаюсь, – процедил я, но было трудно уложить все мои чувства в слова, сузить их до них. Существовал цикл: гнев, вина, скорбь и еще великое множество других эмоций, которые было очень трудно описать. – Здесь у меня, по-моему, большая путаница, и все кажется каким-то ненастоящим. Я продолжаю думать, что друг скоро придет, а он не приходит. – Мое колено снова начало дрожать, и я зацепился ногой за ножку стула, чтобы успокоить его.

Мистер Бомон кивнул:

– Я потерял друга в ранней молодости. И, помню, думал о том же – продолжал ждать его там, где он мог объявиться, или покупал больше печенья на обед, потому что всегда делал это с расчетом на него. Но со временем мне стало легче.

Если он собирается выдавать клише за клише, разговор с ним будет бесполезным.

– Да, я знаю, люди говорят так.

Он наклонился вперед, и я почувствовал, что он смотрит на меня, хотя я сосредоточил взгляд на картинах, развешанных на стенах. Абстрактные композиции, но цвета успокаивающие. Весь кабинет был, по сути, слащавой дешевкой.

– Люди говорят множество вещей. Некоторые из них полезны, некоторые раздражают, а иные действует на нервы. Но они говорят их, потому что услышали от других людей или считают необходимым, если потеряли кого-то. Они хотят только хорошего.

Конечно, хотят.

– И человеку будет лучше? – Я посмотрел ему прямо в глаза, надеясь, что он не увидит в них мои мысли.

Он встретился со мной взглядом, и я каким-то образом почувствовал: он видит правду и это его не пугает.

– Не сейчас, – сказал он. – Когда-нибудь.

Я верил, он пытается помочь, но он ужасно плохо действовал на меня.

– Это все? – Я попытался встать.

Он приподнял руку.

– Можно мне еще парочку минут? Я надеялся, ты сможешь сказать мне, признавался ли Хейден, каково ему. У тебя было ощущение, что он думал о подобном конце?

Надо же, прямо в душу лезет. Я снова сел. Что я должен был ответить? Мы разговаривали об этом постоянно, но я никогда не верил, что он говорит серьезно. Я – нет.

– Любой подросток, которого задирают столько же, сколько задирали Хейдена, думает об этом, – заявил я.

– Значит, он говорил с тобой?

Говорил об этом? Это была наша дежурная шутка. Мы проводили часы с айфоном Хейдена, пытаясь достучаться до Сири – виртуальной личной ассистентки, чтобы она порекомендовала телефон доверия.

– У меня депрессия, Сири, – говорил Хейден.

Я не понимаю тебя, Хейден.

– Сири, мне нужна помощь.

Я не понимаю тебя, Хейден.

– Я одинок. У меня нет друзей.

Я очень устала от этих нечетких определений.

– Сири, ты сердишься?

Без комментариев, Хейден.

Мы задавали и задавали вопросы, пока уже больше не могли говорить, потому что помирали со смеху. Наконец мы решили, что нам нужно изъясняться более ясно.

– Сири, я хочу спрыгнуть с моста… какой тут у нас самый высокий?

Но я и секунды не думал, что он на самом деле имеет это в виду. Я никогда не думал об этом всерьез. Я знал, что дела обстоят плохо – не мог выбросить из головы ту вечеринку, не важно, как отчаянно я старался сделать это, – но у меня и мысли не было, что он пойдет на такой экстрим. Я решил, он заперся у себя в комнате на уик-энд и игнорировал меня, как делал иногда в расстроенных чувствах, или когда я паршиво вел себя, или же по обеим причинам. Я отправлял ему шутки, приглашал поболтать в Джи-чате, но от него не было ни слуху ни духу до конца недели, да и потом я видел его только в «Битвах магов». Он использовал свои магические способности, побеждая очень сильных монстров, и я знал, что он тем самым мстит миру.

Но откуда мне было знать, что на этот раз все иначе? В конце концов, я пришел к нему на следующее утро, вместо того чтобы действовать как обычно.

– Сэм?

– Простите, – сказал я, качая головой. – Я ненадолго отключился, потому что мало спал.

– Понятно. Значит, ты утверждаешь, что Хейден говорил в прошлом о самоубийстве?

– Говорил, но не серьезно. Я совсем не ожидал того, что произошло. – И это было по большей части правдой.

– Совсем нет? Значит, повода у него не было? – Он снова подался вперед, руки на бедрах, и жаждал услышать, что я скажу дальше.

Но я ни за что не собирался рассказывать о вечеринке или о том, что случилось с тех пор. Хейден много чего перенес, да и я тоже. И я снова начал сердиться.

– Послушайте, Хейден был очень несчастен. Его брат и друзья брата обращались с ним по-свински, он заваливал все предметы, и не знаю, имели ли вы удовольствие видеть его родителей, но они тоже ужасны. И никто ничего не сделал, чтобы ему стало хоть чуточку лучше. Было время, когда, наверное, ему можно было помочь, но теперь уже слишком поздно, так зачем вы пристаете ко мне с этим? Почему бы вам не поговорить со всеми ними? – Мое лицо горело, я понял, что кричу.