Читаем Плейлист волонтера полностью

Плейлист волонтера

Но поиски я не оставил. Мне даже стало как-то легко: как человеку, который переболел гриппом, кажется, что сил стало больше, так и я после гнета и давления Осы начал чувствовать, что мне всё по плечу, надо только спокойно и сосредоточенно разбирать любое дело.

Однажды утром я курил, смотрел на церковь и думал, что, может быть, я меняюсь. Люди же могут меняться? Такую утопичную мысль я допускал редко, и только в моменты жизненных поворотов.

Еду на поиск деда-грибника, ушедшего пару дней назад в лес. Стоит октябрь – и лес почти прозрачный.

Изучив перед поездкой карту, предполагаю, что интереснее всего два места внутри леса – низинки с сильным понижением рельефа; причем первая – небольшая, 1,5 на 2 км, а вторая – далековато для дедушкиных маршрутов. На низины всегда надо обращать внимание – заблудившиеся в лесу невольно ищут свободное пространство, прогалы в ветвях деревьев, и, если видят такие пустоты, идут туда. Естественно, что при взгляде на прогал ты еще не знаешь, что это может быть низина, как правило, приболоченная, закрытая кустарниками или с мертвой древесиной по краям. Поэтому, глядя на карту, я склоняюсь к тому, что дед и застрял в таком болотце.

Людей немного, я отправляю всех на задачи.

На поиск пригоняет Лёня-С, мой вечный критик, и он тут же начинает излагать свою истеричную и тупую версию похода деда. Лёня-С приезжает не один, а вместе со своей полной противоположностью – Геннадием. Геннадий – преподаватель какого-то духовного заведения и страшно напоминает князя Мышкина Достоевского. Геннадий – почти святой, но это страшно раздражает. Потому что худший тип святого – креативно-блаженненький. Итак, на поляне стоят истеричный неадекватный критик и робкий в общении, но сильный духом мыслитель.

– Да он в том леске, там грибов тьма, ты карту грибную посмотри, – говорит Лёня-С.

– Штапич, видите церковь? А если мы в колокол будем бить, пропавший может выйти на звук. В древности колокола оповещали об опасности, – сообщает Геннадий.

– Надо всех – в тот лесок! Кто грибы в этом будет собирать? Да нет там грибов, я отсюда вижу! – горячится Лёня-С.

– Может быть, имеет смысл обойти все дома в деревне и попросить о помощи? Так, всем миром, и тот и этот лес потом обойдем, – предлагает Геннадий.

Я не придумываю ничего лучше, как сплавить обоих в тот лес, куда так рвался Лёня-С. Сам же жду две группы, ушедшие на задачи в «основной» лес. Они, вернувшись ни с чем, уезжают, а мне остается ждать пару часов до приезда следующих групп и чуть больше до прилета вертолета. К этому моменту я уже уверен, что дед блуждает в дальней низинке. Поэтому я ложусь спать, отзвонившись перед этим Лёне-С: «Лёня, я сплю в твоей машине, разбуди, как прибудут группы».

Просыпаюсь я позже нужного – от свиста лопастей вертолета.

– Лёня, а где группы? – с нехорошим предчувствием внутри интересуюсь я, заглянув в лист регистрации, где уже записаны новые люди, которые, очевидно, приехали и отправились на задачи.

– Я их в лесок отправил, – с достоинством отвечает Лёня.

Оказалось, этот долбоеб отправил две свежие группы в тот же лес, где до этого был сам! У меня даже материться нет сил: я понимаю, что, если распалюсь, просто убью его.

Рядом переживает Геннадий: «Лёня, я же говорил, что Штапичу не понравится ваше самоуправство. Посмотрите, как он встревожен». Теперь я уже хочу ебнуть Геннадию.

Плюнув на них, я иду к вертушке, сажусь наблюдателем, и Robinson плавно поднимается над лесом. Пилот по моему указанию сразу направляет его к дальней низинке, и буквально через 5 минут я вижу ведро ярко-салатового цвета. То, что надо. Дедово. «Щас дам вокруг него», – принимает задачу пилот и через 3 минуты сам замечает деда. «Смотри, лежит, ничком». Диктую в рацию штабу координаты, и все участники поисков отправляются на точку. Мы возвращаемся на опушку, потому что в лесу сесть нереально, и ждем в штабе – «Скорой» и группы эвакуации.

– Леонид, вы очень неправы, конечно, Штапич же верно всё говорил… – жует сопли Геннадий по дороге домой (да, мне повезло ехать с ними обоими).

Дед плох – и в итоге умер в больнице. Если бы не Лёня-С, мы могли бы успеть.

Поскольку я теперь был свободен, вечером мне надо было найти себе занятие. Поэтому я позвонил Кисе, и мы прекрасно напились и прогулялись по набережной. С ней было комфортно: можно было потрепаться о музыке, посплетничать, поныть и – при случае – поорать. Я высказал удивление, почему мы так давно не общались.

– Да это ты выморозился, – ответила Киса.

– Не я выморозился… меня отморозили.

Киса сделала пару селфи и загрузила в Твиттер. Тут же начали прилетать комментарии Осы: «Холодно гулять, дома теплей», и смайлики.

Ничего не намечалось, но я решил ее поцеловать, – и она ответила. Мда. Люди могут меняться, наверное. Но моя тяга к случайным связям и алкоголю – нет. Потому что привычки – они не как люди. Они не меняются.