Плеймейкер

К тому же нам еще предстоит обыграть «Лос-Анджелес», который в межсезонье приобрел несколько звезд и снова занимает первое место на Западе, или «Бостон», который правит на Востоке. Мы проводим сегодняшнюю игру дома, последнюю перед большим выездным турне, в котором участвуют обе команды.

Не говоря уже о конкуренции внутри команды.

Я хочу попасть на матч всех звезд. Для команды необычно иметь несколько игроков всех звезд.

А это значит, что все зависит от нас с Кайлом.

Первый период был сильным. Майлз забивает свои тройки, и Новичок осваивается со своими схемами. Джей делает пару неудачных пасов, но я их сохраняю. Даже Кайл играет хорошо, хотя мне неприятно это признавать.

С тех пор, как я его ударил, он стал тише. Наверное, не хочет, чтобы ему снова разбили губу.

Да, если бы это случилось на территории команды, я бы потерял гораздо больше, чем извинения перед Харланом и Мари.

Третья четверть, мы на восемь очков впереди.

У меня уже двадцать, и у Кайла тоже. В следующей игре у меня есть шанс отдать ему пас в стойку. Я отмахиваюсь от него и сам иду за мячом.

Когда мы возвращаемся на площадку, он бросает на меня взгляд.

— Я вижу, что ты делаешь, — говорит он.

Да, но он делал это весь год.

Я чувствую вкус победы.

В следующий раз Майлз открыт. Я пытаюсь обойти защитника, и он проскальзывает передо мной. Раздается свисток, когда я сильно падаю.

Все трибуны взрываются протестами. Он наказан за фол, но у меня чертовски болит колено.

— Ты в порядке? — спрашивает Джей.

— Да.

У нас бонус, поэтому я выполняю свои штрафные броски, затем другой тренер объявляет тайм-аут. Я осторожно подхожу к скамейке запасных.

— Как дела? — спрашивает наш тренер.

— Почти уверен, что слышал хлопок, — говорит Кайл.

Ублюдок.

— Не было никакого хлопка, — говорю я.

Я не хочу сидеть. Это отнимет у меня время и привлечет больше внимания к Кайлу в последние несколько дней голосования и даст ему преимущество.

Наш главный тренер подходит и манипулирует суставом, сгибая и разгибая его. Я стараюсь не морщиться.

— Мы должны отнести его и просканировать. Но тебе решать, делать это сейчас или после игры.

Кайл с интересом наблюдает. Остальные ребята тоже.

Чья-то рука ложится мне на плечо. Новичок.

— Ты нужен нам, чувак. Не для сегодняшнего вечера, не в качестве главной звезды на следующих выходных. Для того, что будет после.

Каждый инстинкт во мне подсказывает поспорить с тренером, проглотить боль и разобраться с ней позже.

Я встречаю взгляд Джея, и он кивает.

— Ты можешь бороться завтра.

Я следую за нашим тренером.

НОВА

Ушиб колена. Так они называют это, потому что Клэй пропустил три игры до перерыва на матч всех звезд.

Во время самого важного выездного матча года Кайла назначают в стартовом составе.

Клэя не берут в запас.

Я увидела, как на моем телефоне появились новости, когда я была на обеденном перерыве в студии.

— Как он себя чувствует? — спрашивает Брук.

— Понятия не имею. Но я зайду к нему сегодня вечером.

Команда дала ему освобождение от поездок на этой неделе, так как до его возвращения в строй пройдет несколько дней.

По дороге к нему я беру пончики.

Когда я приезжаю, он приглашает меня войти. На столе в фойе стоит загадочная черная коробка, которая выглядит так, будто в ней может поместиться шар для боулинга.

— Что это? — спрашиваю я, ставя пончики на стол рядом с коробкой.

Он оглядывается из-за спинки дивана.

— Агент доставил это из Лос-Анджелеса.

— Можно посмотреть? — я подношу коробку к дивану, где он сидит в серых трениках и ничего больше, смотря очередной баскетбольный матч.

Клэй открывает замок и открывает крышку.

Внутри — прозрачная стеклянная коробочка, в которой лежит кольцо размером с часы.

Десятки, а может, и сотни рубинов и бриллиантов сверкают на нас.

— Боже, — шепчу я.

Он бесцеремонно снимает стекло и протягивает кольцо. Боковые стороны золотые, усыпанные еще большим количеством камней.

— Это твое имя в бриллиантах, — говорю я, проводя пальцем по буквам У-Э-Й-Д.

— Ага. Только шептать не надо.

— Точно, — я смеюсь. — Эта штука огромная.

— Как я и говорил. Хорошо подходит для того, чтобы закладывать или ломать гипсокартон, — его губы подергиваются.

— Может, ты положишь его на полку и не будешь делать ни того, ни другого. По крайней мере, на время.

— Может быть, — соглашается он, и его улыбка исчезает, когда он кладет его обратно в коробку и переставляет коробку на кофейный столик.

— Как ты себя чувствуешь после объявления всех звезд? — спрашиваю я.

— Отлично. Серьезно, — продолжает он, заметив мое выражение лица. — Все не так, как в прошлом году. Я не на грани. Но, может, это и к лучшему, что я останусь здесь и пройду реабилитацию.

— Я принесла тебе пончики, но чемпионское кольцо как бы затмевает их.

— Не согласен. Но у меня тоже есть кое-что для тебя.

Он тянется к своему телефону на столе и набирает несколько клавиш, прежде чем протянуть его.

На экране появляется что-то похожее на билет.

Два билета. Один на его имя и один на мое.

Мои брови сходятся вместе.

— Аруба?