Племя

Очевидно, на природе вести индейский образ жизни было удобнее. Вскоре белые поселенцы начали сбрасывать европейские одежды и открыто подражать людям, которых часто звали «дикарями». Они одевались в оленью кожу и штаны, открывающие зад, а на бедра повязывали миткаль – суровую ткань. Некоторые даже приходили на воскресные службы в таком виде. Девушки в одной церкви однажды так сильно увлеклись этим зрелищем, что священник отругал их за невнимание к проповеди. Мужчины курили табак, носили на поясе томагавки, перенимали индейские языки и обычаи. Они учились выслеживать добычу, тихо и стремительно передвигаться по лесу. Пуритане называли их новые повадки «искусством тайной войны», потому что те нападали исподтишка и поодиночке, вместо того чтобы выстраиваться шеренгами, как оловянные солдатики.

«Мужчины и псы радуются, а бедным женщинам приходится страдать», – написала жена одного первопоселенца в письме своей сестре. Она жаловалась, что ее муж Джордж отказался делать их новорожденному сыну деревянную люльку из досок и велел укладывать его в выдолбленное полено. Единственная рубашка мальчика была соткана из крапивы, а подушка вырезана из дерева. Когда мать сказала, что кожа ребенка покрывается сыпью и язвами от такого обращения, Джордж отрезал, что тяготы лишь сделают его впоследствии хорошим охотником. «Джордж раздобыл себе рубашку и штаны из оленьей кожи, – добавила женщина. – Он дни и ночи проводит на охоте».

Наши современники легко романтизируют жизнь индейцев. Наверное, так же к ней относились и люди вроде вышеупомянутого Джорджа. Но не стоит поддаваться заблуждению. Практически все индейские племена вели войны с соседями и прибегали к совершенно отвратительным формам пыток. Если пленника не зарубили томагавком на месте, ему могли вспороть живот и привязать к дереву собственными кишками, или до смерти зажарить на медленном огне, или живьем скормить собакам.

Впрочем, в те времена испанская инквизиция не покладая рук чинила такое же варварство, прикрываясь именем католической церкви. Еретиков регулярно сжигали заживо, пытали на дыбе, распиливали пополам вдоль или сажали на кол. Протестантская Реформация многое изменила в христианстве, но эти перемены не коснулись его садистских наклонностей. Лидеры ранних пуритан в Новой Англии также славились жестокостью правосудия. Другими словами, жестокость во многом была нормой для той эпохи, и коренные племена Северной Америки не являлись исключением.

Однако что касается всего остального, то с очарованием индейцев ничто не могло тягаться. Охота явно была интереснее, чем возделывание полей, а сексуальные нравы – куда свободнее, чем в ранних колониях. Так, в 1600-е годы мальчики подвергались публичной порке, если их заставали беседующими с девушками, которые не приходились им родней. Индейская одежда была удобнее, индейская религия – менее суровой, индейское общество не имело классов и строилось на равноправии.

Зона поселений в Северной Америке неуклонно разрасталась, и новые поколения первопроходцев постоянно присоединялись к индейским племенам.

Самым заманчивым в жизни коренного народа было равноправие, лежащее в основе всего их уклада. Частную собственность ограничивало только количество вещей, которое можно перевезти на лошади или перенести на себе. Поэтому у них не возникало существенного имущественного неравенства. Успешные охотники и воины могли содержать несколько жен, но, в отличие от современного общества, привилегии редко передавались потомкам. Все мужчины могли заниматься охотой и войной, чтобы повышать свой статус, а женщины ощущали себя свободнее европейских, в том числе в сексуальном плане. Они рожали меньше детей, чем было принято в белом обществе.

Вот что говорила одна белая жительница колоний, попавшая к индейцам: «Здесь у меня нет хозяина. Я равна всем женщинам в племени, делаю, что захочу, и никто меня этим не попрекает. Работаю только для себя, выхожу замуж по желанию и могу по желанию вновь стать незамужней. Есть ли в ваших городах хоть одна женщина столь же независимая, как я?»

Имея эти базовые свободы, члены племен были склонны к исключительной преданности. Белый пленник народа кикапу, известный как Охотник, писал, что ни разу не слышал ни об одном случае предательства, следовательно, наказания за такой проступок просто не существовало. Но трусость каралась смертью, как и убийство соплеменника или любая связь с врагом. Эта простая нравственная черта ставила преданность и храбрость выше других благодетелей и делала сохранность племени практически святым долгом.

Это и был святой долг.