Племя мудрого Ро

— Нет, Ро, — отозвался Ухето, — мы не должны рисковать. Лучше отказаться от корабля. Проживем и без него. Ты для нас важнее, чем корабль и даже чем твоя память.

— Но если ко мне вернется память, мы покончим с бессмысленным и унылым существованием. Загадка корабля будет решена, у нас появится ясная цель.

— А если Ненго не справится с задачей?

— Тогда вам придется все вопросы решать самим. В конце концов, Ухето, я ведь не бессмертен. Любая случайность может привести к моей гибели. Сегодня, завтра или через несколько дней. А вместе со мной погибнет и надежда на корабль…

Работу Ненго производил под просторным навесом, защищавшим от дождя и лучей Тохо. Здесь уже лежало безжизненное тело мудрого Ро. Хотя операция подобного рода ни для кого не была в новинку, все испытывали странное беспокойство при виде вскрытого корпуса.

Наиболее подавленными казались молодые роботы. Сбившись тесной группкой, они растерянно оглядывались по сторонам, переминаясь с ноги на ногу. Для новичков старик был кумиром и божеством, хранителем древних тайн и спасителем племени. Они не мыслили себе дальнейшей жизни без него, так как слишком много горьких истин довелось им услышать в ночь посвящения.

Один лишь Ухето оставался спокойным. За свою жизнь он много повидал, и его не могли смутить мимолетные настроения. Решение — роковое или спасительное — было принято, и эмоции теперь были излишни.

Спокойней, чем другие, отнесся к операции и Октавус. У него была своя маленькая тайна, которая всецело его занимала, не оставляя времени для бесцельных переживаний. Тайна эта должна была вскоре воплотиться в новое, невиданное оружие, обладающее большой силой. Благодаря ему роботы одолеют Ованго и захватят корабль, когда Ро встанет на ноги.

О новом оружии Октавус думал уже давно. Чем бы он ни занимался, его неотступно преследовала мысль: как увеличить дальность полета копья, чтобы разить врага с большого расстояния, самому оставаясь вне опасности? В конце концов он изобрел лук, к которому добавил механизм, способный натянуть тетиву, прилаженную к толстой и упругой перекладине. Изготовив первый образец, напоминавший средневековый арбалет, Октавус отправился в лес, подальше от базы, чтобы испытать его. Он встретил стадо крупных животных с целым веером рогов на голове, хотя и не столь острых, как у быков на холмах, но на вид весьма грозных и устрашающих.

Сперва его постигла неудача: своим появлением он вспугнул стадо. Пришлось вести себя осторожней. В результате, подкравшись поближе к гордому лесному красавцу, Октавус вонзил ему стрелу прямо в шею. Сделав огромный прыжок в сторону, животное замертво рухнуло на землю.

Октавус остался доволен своим оружием, боевые качества арбалета не вызывали сомнений. Он приблизился к жертве и тут услышал в кустах шорох. Октавус насторожился. Шорох усилился, затем отчетливо донесся треск ломающихся сучьев. На поляну вышли Ухето и Мамбуса. Они с недоумением уставились на Октавуса. В руках у изобретателя был самострел, в специальном чехле за спиной — стрелы, а поодаль на траве валялось поверженное животное.

— Что ты здесь делаешь, Октавус? — спросил Ухето, придя в себя от изумления. — Мы тебя ищем с самого утра. И что это у тебя?

— Это самострел, — не без гордости пояснил Октавус.

— И из него ты убил животное? Ты, что же, подобно Ованго решил заняться охотой? Зачем тебе это?

— Я испытывал самострел, — ответил Октавус.

— А где ты его взял?

— Я сделал его сам. Это мой подарок мудрому Ро.

— Как? Ты уже знаешь, что он вновь с нами? — с удивлением произнес Мамбуса. — Ведь тебя не было с самого утра. Для того мы и искали тебя, чтобы сообщить эту радостную весть.

— И он обрел память? — осторожно проговорил Октавус, словно боялся, что от его вопроса что-то может измениться.

— Да, Ненго прекрасно справился с задачей, — сказал Ухето.

— Идемте скорей, я хочу сам увидеть Ро, — обрадовался Октавус. — Теперь мы отобьем у Ованго корабль! Мы будем разить их издалека, а сами останемся в безопасности. Но как Ро? Значит, он все вспомнил? И может объяснить все загадки? Он сказал вам, что такое корабль?

— Ты нетерпелив, — заметил Ухето. — Ро нам еще ничего не говорил. На него обрушился целый поток забытой информации, и он старается привести ее в порядок. Нельзя сейчас отвлекать его вопросами. Мы ждали долго, и ничего не случится, если подождем еще.

— Вообще-то он ведет себя как-то странно, — проговорил Мамбуса.

— Почему? — удивился Октавус.

— Да потому, что Ро стал скрытным. В его первых словах не было радости. И явно заметно, что он обеспокоен чем-то. А чем именно, не говорит. Тут поневоле задумаешься.

Когда Октавус в сопровождении Ухето и Мамбусы появился на базе со своим самострелом, никто не обратил внимания на диковинный аппарат. Все были заняты обсуждением перемен, произошедших с вождем, и наседали на Ненго, надеясь узнать от него что-то новое. Ведь он первым беседовал со стариком, притом довольно долго. Но ничего определенного Ненго не мог сказать. Сам же вождь уединился в своем шалаше и потребовал, чтобы его не беспокоили.