Племя Огня

После обеда, когда кирпич намок, Андрей Викторович и Сергей Петрович привезли к стройке бетономешалку и замешали в ней одну порцию цементно-песчаного раствора, после чего молодежная Лизина бригада начала обучаться профессии каменщиц. Весь раствор, а следовательно, и весь кирпич, нужно было израсходовать как можно скорее, пока не схватилось. Но что такое шестьсот штук кирпича для бригады из двадцати человек? Шестеро самых ловких делали кладку (именно столько на «Отважном» привезли мастерков), а остальные подносили им мокрый кирпич из ямы и раствор в ведрах из бетономешалки. Физрук остался контролировать процесс, а Петрович вернулся к своему пильному станку. Там, собственно, работа никогда не кончалась. Для того, чтобы переработать на доски весь круглый лес, напиленный бригадой отставного прапорщика, требовалось еще немало времени.

С цоколем цеха юные каменщицы управились часа за три, потратив на это чуть менее четырехсот штук кирпича. Осмотрев их работу, бригадир признал ее годной и переключил бригаду на кладку цоколя внешних продольных стен в казарме для полуафриканок, на что ушло еще полтора часа. В первую очередь было решено заняться именно казармой, ведь совсем скоро ночью станет настолько холодно, что будет невозможно ночевать под открытым небом даже привыкшим ко всему полуафриканкам.

После этого бригада начала готовить себе задел на завтра – вымыла от остатков раствора бетономешалку и ведра, и натаскала носилками в освободившуюся от кирпича яму сухой глины из раскопа на берегу Ближней и песка от будущего дома. На ночь смесь глины и песка в яме была залита водой. Завтра бригада Ляли займется кладкой стен из сырцового кирпича, а для этой работы требовался совсем другой скрепляющий состав.

Таскать песок девушкам из Лялиной бригады было особо маятно, ибо вершина холма находилась втрое дальше глиняного раскопа. Даже при помощи двух бригад полуафриканок девки умотались до полного отваливания рук и ног. Но что поделать – УАЗ не был приспособлен к перевозке сыпучих грузов.

Перед Петровичем во весь рост вставала потребность в прицепной тележке или хотя бы примитивной волокуше. Но это представляло некоторую сложность. Во-первых, волокуша должна иметь загнутые вверх полозья, для чего дубовые (и только дубовые) брусья необходимо сперва отпарить, а сделать это не в чем. Большой котел был занят под приготовление еды.

Но и это не было главной проблемой, ведь при желании котел можно было использовать ночью, когда все спят. Но для того, чтобы груженая волокуша прошла по просеке, с нее необходимо было выкорчевать все пни до единого (по крайней мере, те, что лежали прямо на колее), на что сейчас не было ни времени, ни сил. И если еще была возможность проехать туда на УАЗе, маневрируя между редкими десяти-пятнадцати сантиметровыми пеньками, то волокуша среди них застрянет сразу и навсегда.

Другим вариантом было превратить УАЗ в бортовой пикап на полторы-две тонны груза. Пиломатериала для этого хоть отбавляй. Посоветовавшись с коллегой, который сказал, что не возражает, Петрович решил так и поступить (тем, кто не поверит, что УАЗ может потянуть две тонны груза, Автор может сказать, что в молодости лично видел «ушастый» запорожец 966-й модели с тридцатисильным двигателем, груженый двумя тоннами картошки. А у УАЗа, даже после перевода на газогенераторное топливо, мотор выдает пятьдесят лошадей, да и трансмиссия с ходовой у него куда солиднее, чем у «Запорожца»).

На вершине холма, где позже встанет Большой Дом, Сергей Петрович к этому времени уже сделал разбивку на местности, и бригада Андрея Викторовича начала расчистку площадки и рытье котлована. Тонкий слой почвы женщины сняли и свалили в одну большую кучу, после чего принялись за корчевание немногочисленных пней. Песок под слоем грунта на поляне был мелкий, чуть влажный и почти без посторонних включений, и за счет этого котлована планировалось покрыть все потребности в этом виде строительного сырья. Тем важнее был теперь новый бортовой кузов для УАЗа.

Вечером, когда уже собирались на ужин, одна из девушек бывшего клана Лани с изумлением посмотрела сначала на свои покрасневшие руки с темными каемками цементного раствора под ногтями, потом на ровные ряды кирпичей, опоясывающие будущее здание по периметру. Была в этой безыскусной строгости форм какая-то особая красота.

– Это великий колдовство, – раздувая ноздри, с придыханием сказала она Петровичу. – Мы все стать шаман?

– Это только начало, Кара, – многозначительно сказал тот, обратив внимание на то, как внимательно слушают их разговор другие девушки, – чем больше ты узнаешь разного мастерства, тем ближе ты приближаешься к состоянию шамана. А хороший шаман тем временем должен идти дальше – открывать для своих людей новые горизонты, создавая новое мастерство.

– Я запомнить твой слово, – торжественно сказала Кара, воздевая кверху кулак, – он радовать меня, как вкусный еда радовать мой живот. Ты сказать слово, мы делать, получиться хорошо. Ты говорить дальше.