Племя равных

Внизу царил полумрак и стояла гробовая тишина, если не считать шума воды, хлеставшей через пробоину у кормы. Отчего подбитая триера уже накренилась на левый борт, но еще держалась на плаву. Скользнув взглядом по испуганным лицам гребцов на веслах, спартанский наварх действительно заметил несколько статуй в человеческий рост, размещенных в середине палубы, неподалеку от лестницы. Это были высеченные из камня изваяния разных богов. Ближайшее изваяние очень напоминало Зевса.

Следом взгляд наварха уткнулся в дрожавшего от страха обладателя раззолоченного гиматия, которого он заприметил на палубе триеры аргивцев еще задолго до самого тарана. Сейчас тот безуспешно пытался укрыться от глаз спартанцев за статуями. Чуть поодаль находился второй пленник – невысокий седовласый грек в более простых одеждах, спокойно сидевший на скамье рядом с гребцом. Этот выглядел абсолютно спокойным или смирившимся со своей судьбой человеком.

По виду первый испуганный пленник в расшитом золотой нитью гиматии походил на чиновника из Аргоса и заинтересовал наварха больше, чем происхождение статуй на военном корабле. Поэтому Гисандр решил начать допрос именно с него, оставив культурные изыскания на потом. Если в них вообще был какой-то смысл, поскольку он заранее собирался пустить эту триеру на дно вместе со всем содержимым.

Подозвав жестом первого аргивца, Гисандр спросил, упершись руками в бока, когда тот предстал перед ним, покачиваясь на ватных от страха ногах.

– Скажи мне, кто ты, откуда плывешь и как оказался здесь?

– Я Кадмос, – не стал запираться знатный аргивец, на груди которого только сейчас наварх заметил золотую цепь и золотой же медальон с изображением буквы Альфа, – посланник Аргоса.

То и дело пленник исподлобья поглядывал на грозную фигуру Архона, своими руками умертвившего десятки солдат на его глазах, который высился позади наварха. Гисандр между тем удовлетворенно кивнул – пленник был изрядно напуган и для спасения жизни был готов на все, в отличие от командира своей охраны. С первого взгляда на него стало ясно – разговор не затянется надолго.

– Скажи мне, Кадмос, – продолжал наварх, слушая, как шумит прибывающая вода, – как посмели вы остановиться на ночлег на земле спартанцев, не спросив на то разрешения?

– Наш корабль попал в шторм, и ночью мы не могли разобрать, где мы, – пробормотал Кадмос заплетающимся языком. – Мы сбились с пути, но полагали, что уже добрались до берегов Аргоса. Вот я и приказал пристать здесь, чтобы избежать гибели от гнева Посейдона. Прошлой ночью он разбушевался не на шутку. Я и подумать не мог, что это все еще земля Спарты. Если бы знал, то, конечно, приказал бы плыть дальше.

– Ты выбрал не лучшее место для ночлега, Кадмос из Аргоса, – покачал головой спартанский наварх, на мгновение вновь отвлекшись на созерцание статуй, – и уж точно не лучшее место для того, чтобы избежать гибели. Посейдон – великий бог, но его гнев – ничто, по сравнению с гневом спартанцев, которых ты посмел обидеть своей дерзостью.

Услышав такие смелые речи про богов, Кадмос немного осмелел от неожиданности, прямо взглянув в глаза наварху. Даже стоявший за плечом Архон поперхнулся при этих словах своего командира. Все-таки они находились в море, владениях Посейдона, и слова бесстрашного наварха могли вновь вызвать гнев, которого они едва избежали прошлой ночью. Но Гисандра это ничуть не обеспокоило. Он вдруг умолк на мгновение, словно припоминал что-то.

– Мне казалось, ты назвал себя посланником? – вдруг быстро спросил он, вперив не предвещавший ничего хорошего взгляд в своего собеседника. – Так куда ты направлялся, прежде чем оказался здесь?

– Мы плыли из Афин, – нехотя признался знатный аргивец.

– Афин? – не поверил своим ушам наварх. – Но там стоят спартанцы. Я сам приплыл оттуда буквально несколько дней назад. И я не слышал, чтобы мы водили большую дружбу с аргивцами. И более того, ожидали оттуда посольства. Что ты делал в Афинах, друг мой Кадмос?

– Мы были не в самом городе, – пробормотал Кадмос, опустив глаза, словно не хотел ничего говорить далее.

– Не трать мое время, Кадмос, – в голосе наварха зазвучал металл, – твоя триера вот-вот пойдет на дно. И если не хочешь пойти на дно вместе с ней, на корм рыбам, то подбирай слова побыстрее.

– Я… – Кадмос запнулся и вдруг выпалил: – Совет старейшин Аргоса отправил меня с тайным посланием к Царю царей.

– Ты видел Ксеркса? – от неожиданности наварх даже подался вперед. – Плавал на переговоры с персами?

– Я не… – вновь замешкался с ответом посланник Аргоса, но не успел он закончить выдох, как у его горла оказалось острие клинка Гисандра.

Ощутив кожей леденящую сталь меча, тот заговорил быстрее.

– Я не нашел Ксеркса, – выпалил он, – мы обошли морем вокруг владения Афин и пристали в том месте, где обнаружили лагерь персидского войска, которое еще стоит там.

– Да, в Аттике еще остались сухопутные войска персов, но это ненадолго, – наварх чуть поднажал на клинок, так что на горле посланника выступили капельки крови. – И ты узнал об этом, предатель. Что случилось дальше?