Племя равных

– Побережье почти наше, – продолжил Леонид, подводя итог разговору. – Но остатки главной армии еще здесь. И прежде чем думать о штурме города, мне нужно расправиться с ними. Я должен отогнать их за холмы и перебить всех. А потом займемся остальными делами.

Царь вскинул щит и копье, давая понять, что этот разговор окончен.

– Ты славно бился. Отправляйся к своим баллистам, Гисандр. Приведи их в порядок. Отдохни немного, и дай отдых своим людям. До рассвета ты мне не понадобишься.

– За мной, воины! – вскинул копье Леонид, вновь направляясь вниз по склону холма, туда, где во мраке еще был слышен отдаленный звон оружия. – Враг еще не уничтожен. И мы должны добить его до рассвета.

Бросив еще один взгляд на останки моста, который своим обрушением подпортил вкус сегодняшней победы, и тонувший во мраке противоположный берег, Гисандр приказал воинам возвращаться к баллистам. После схватки на холме с охранением Леотихида их осталось меньше полусотни.

«Да, – с грустью подумал наварх, направляясь сквозь сумрак в обратный путь, – в сегодняшней битве полегло много воинов. Возможно, Леонид прав, и ее действительно воспоют в песнях. Хотя я бы предпочел пленить Леотихида, решив все разом. Но, видно, боги уготовили мне иную судьбу».

Добравшись до баллист, Гисандр вновь увидел озадаченные лица артиллеристов. Они явно не знали, чего ждать от своего наварха: похвалы или брани. Но Гисандр не стал их томить.

– Как тебя зовут? – просил он у воина, что наводил баллисты.

– Офелос, – ответил тот.

– Это был великолепный выстрел, Офелос! – похвалил Гисандр наводчика. – Ты угодил в самую гущу врагов. Даже царь, которого я только что видел, похвалил нас.

Офелос просиял, да и остальные морпехи, что стояли позади него, тоже.

– Только скажи, почему ты выжидал так долго? – поинтересовался наварх. – Я думал, ты начнешь стрелять, как только мы побежим к холмам.

– У меня было лишь два горшка, – объяснил довольный собой Офелос, – и я не мог промахнуться. Потому долго целился. Кроме того, вам ведь нужно было пробраться на холм незамеченными. А значит, я должен был атаковать врага только тогда, когда вы будете уже рядом. Чтобы быстро проскочить мимо.

– Да ты просто стратег, Офелос, – еще раз похвалил его наварх, удивленный услышанными доводами, – твой горшок действительно прилетел в самое нужное время, и нам почти удалось проскочить. Хотя враг и заметил нас в последний момент, но твоей вины в том нет.

– И еще я старался выполнить ваш другой приказ, – произнес Офелос.

– О чем ты? – не понял Гисандр. – Больше я тебе ничего не приказывал.

– Не попасть в царя Леонида, – напомнил морпех.

– Ах, это, – усмехнулся Гисандр. – Да, ты прав. В Леонида, к счастью, ты не попал. Его спасло слишком большое количество врагов вокруг, которые защитили его своими телами от огня. Зато чуть не сжег второго царя.

– Я? – Офелос округлил глаза от удивления.

– Да, ты, – кивнул Гисандр, – твой второй горшок перелетел холм и разбился точно на мосту. Буквально в десяти шагах впереди отряда, который нес раненого Леотихида. И ему немного досталось, но…

– Я отчего-то решил закрутить торсионы сильнее обычного, – признался удивленный морпех.

– Шагов на десять поближе, и мы сожгли бы царя наших врагов, – разочарованно вздохнув, похлопал его по плечу Гисандр. – Ну, да ладно. Это тоже был отличный выстрел. Ты хорошо воевал.

Гисандр обвел взглядом остальных морпехов и гоплитов, находившихся неподалеку.

– Вы все отлично воевали сегодня, – похвалил он своих солдат. – Выставить охрану рядом с баллистами, и можете отдыхать до утра, зализывать раны. С рассветом придут новые вести.

Шум далекой битвы переместился за холмы и почти затих. Выполнив приказ, все воины, кроме десятка охранников, повалились прямо на землю и уснули, изможденные за день сражением. Кто-то прикрылся плащом, остальные прямо в гиматии, не обращая внимания на ночную прохладу. Артиллеристы спали, привалившись к своим метательным орудиям, как и полагалось артиллеристам.

Ночью с реки поднялся туман, окутав берега. Несмотря на усталость, сам Гисандр долгое время не мог заснуть, туман казался ему источником опасности. Мало ли что могли задумать эфоры – спартанцы привыкли воевать по ночам. Но когда подошли резервы из-за кипарисовой рощи, которым было приказано выдвинуться к самой воде и взять под охрану побережье, охрана баллист была усилена. Только тогда Гисандр позволил себе приткнуться к одной из них рядом с морпехами и сомкнуть глаза до рассвета.

Сон его был тяжелым и недолгим, но все же позволил отчасти восстановить силы. Впрочем, самому наварху показалось, что он только закрыл и сразу же открыл глаза, поскольку рассвет еще только забрезжил над изломанной линией берега.

– Гонец от царя Леонида, – услышал он осторожный голос охранника, который вынужден был его разбудить по такому случаю.

– Пропусти, – приказал наварх. Тряхнув головой, чтобы отогнать сон, Гисандр поднялся во весь рост и успел даже слегка потянуться, пока рослый воин приближался к нему. В еще не растаявшем сумраке он передвигался как едва заметная тень.