Племя вихреногих-2 (СИ)

- Почему я? - тут же возмутился Сашка. Верно, смотреть на главную местную страшилку ему ну никак не хотелось. Да и сломанная рука не очень располагала к походу...

- Потому, что больше некому, - Сашка всё ещё смотрел обиженно и Димка вздохнул. - Слушай, я бы сам туда пошел, но без меня тут же сразу развалится всё...

Сашка тоже неохотно кивнул.

- А мы? - тут же спросил Юрка.

- Мы... - Димка вновь вздохнул. - Мы тут как минимум неделю ещё будем сидеть, пока раненые не поправятся. Потом решать будем, куда двинуть. К этому времени и Сашка с Игорем должны вернуться, а может, и Максим с этими Воронами и нашими... - мальчишка нахмурился.

Он уже не верил, что всё пройдет так вот легко - но вариантов, как всегда, не имелось. Очень, очень не хотелось снова рассылать едва собравшихся ребят в разные стороны - но больше просто некому, полагаться на местных нельзя, это Димка понимал уже совершенно отчетливо. Слишком уж много у них своих тараканов и своих личных счетов...

И я постепенно ими обрастаю, ничего не поделаешь, подумал он. Слишком уж много в этом затхлом мире накопилось всякой дряни. И чья тут возьмет - ещё совершенно не известно. Ещё не успели добить Хорунов - а на горизонте рисуются уже какие-то мутные Маахисы и отлично знакомые, но отнюдь не приятные немцы. И надо как-то брать Ключ, а потом обшаривать весь этот чертов повернутый мир в поисках... восприимца - а это задачка на годы, если не на десятилетия, и тут-то уж к нам припадет каждая здешняя сволочь в надежде что-нибудь урвать. А может, нарисуются ещё и агенты этого "ордена хранителей" и пойдет веселье...

При мысли о масштабе предстоящих задач мальчишку передернуло. А ведь я всё понимал, вдруг подумал он. Ещё там, утром, в Белом Древе. Понимал, что сразу плыть в Столицу - всё равно, что в бурную реку сигануть. Из которой назад уже не выскочить и останется лишь плыть до самого конца... каким бы он ни был. И всё же сиганул. И вот, плыву. А скалы по бокам всё круче и впереди уже слышен гул дробящего валуны водопада. И всё равно, я не жалею ни о чем.

Глава Восьмая: пепел победы

Труба поёт армейская,

Труба поёт армейская,

А в пионерском лагере ещё ребята спят.

Им снятся приключения,

Погони, наступления,

Им снятся сабли острые и воинский парад.

По коням, ребята,

В погоню, ребята!

Для подвигов геройских мальчишки рождены.

Оружием солдата,

Оружием солдата,

Оружием, оружием мы все владеть должны!

Труба поёт армейская,

И горны пионерские

С трубой перекликаются, зовут ребят в поход.

Так закаляйся смолоду,

Чтоб холода, и голода,

И пули не страшился ты, когда беда придёт.

Труба поёт армейская,

Призывная, гвардейская,

Встает над мирной Родиной торжественно рассвет!

Поет труба о мужестве,

О боевом содружестве,

И лучше этой музыки для пионера нет!

Музыка: Е. Стихин. Слова: И. Дик.

Сдохнуть можно от этого похода, решил Антон Овчинников, присаживаясь по нужде. Изматывающий дневной переход уже закончился - вместе с самим днем. Солнце заходило, между темными громадами стволов, в вечном здешнем тумане, висело совершенно неземное фиолетовое марево. Словно в каком-то совсем другом мире, подумал Антон. А, черт, это же другой мир и есть...

Мальчишка помотал головой, словно загнанная лошадь. Он не представлял даже, какой сейчас день бегства - всё слилось в один бесконечный кошмар. Хорошо ещё, что ночью в этом жутком лесу идти было вообще нельзя - приходилось забираться на деревья. Там, кое-как соорудив себе гнездо из веток и перекусив собранной по дороге фигней, Антон тут же проваливался в тяжелый сон. Но и в нем перед глазами крутились бесконечные ветки, упавшие стволы, кучи гниющих листьев, бочажины, ямы и сон не приносил облегчения. Днем же мальчишке казалось, что они всё время пробираются по кругу - ориентироваться здесь он не мог и не представлял, как Файму находит тут дорогу и находит ли вообще...

Покончив со своими делами, Антон поднялся - и вздрогнул, увидев совсем незнакомого парня, стоявшего буквально в трех шагах. Очень, очень странного парня - с совсем белой кожей и тяжелой гривой прямых черных волос, украшенных массой вплетенных в них ниток радужных бус. Он рассматривал его пристально и... безразлично. Словно смотрел на жука или на попавшийся под ногу камень - и от этого безразличного взгляда становилось не по себе...