Племя вихреногих-2 (СИ)

Да уж, девчонки... Вспомнив о Машке, мальчишка нахмурился. Сразу после победы он всё же послал пару быстроногих ребят в береговой лагерь - но сейчас они хорошо, если вышли из леса, а до их возвращения ещё минимум неделя...

И всю эту неделю он, уже вполне привычно, проведет как на иголках. Потому что десяток-то Хорунов они пленили - те до сих пор лежат в глубокой темнице под дворцом Мэцеё, связанные по рукам и ногам - но ещё тридцать гадов вольно бродят по лесам, и черт знает, куда они там забредут... Хотя бывшие рабы и говорили, что после уничтожения идола Червя власть Хорунов над замунгами исчезнет - сами-то они никуда не денутся. И неизвестно, что им придет в голову...

Он повернулся к третьему неожиданному другу. Шиан Та сидел на корточках, на самом краю площадки, глядя на город. Вид у него был грустный. Ну да, подумал Димка. Ему-то поучаствовать в финальном бою не удалось, худеньких некрупных Квинсов в нем просто затоптали бы...

Шиан как-то ощутил его взгляд.

- Знаешь, я вас Хорунам продать хотел, - сказал он, не оборачиваясь. - За то, что вы нам жизнь разрушили. Там, в северных лесах, было весело, знаешь... Виксены, Нурны... А вы их помирили - и нам там жизни не стало...

Сердце у Димки вновь ёкнуло. Он-то думал, что Шиан исправился - а он, выходит, ничего не забыл...

- Почему же не продал? - хрипло спросил он.

Шиан вздохнул.

- Я наших тут увидел. Аяэта Су и Тарну Лу. В рабстве.

- И не смог освободить? - спросил Димка, куда резче, чем хотел.

- Мог, - Шиан повернулся к нему. - Но мы воры, а не рабы. Те, кто берет нас в рабство, должны за это заплатить.

- А, - Димка успокоился, но на душе у него всё равно стало погано. Вот и верь после этого людям, подумал он. Думаешь, что всех перевоспитал - ан нет. Некоторые - не прощают. - И что ты теперь хочешь делать?

- Не знаю, - Шиан снова отвернулся. - Скучно тут стало... Я уйти хочу.

- Куда? Назад, в тот лес?

- Нет. Из мира хочу.

- Куда?

Шиан пожал плечами.

- Говорят, тут Город Снов есть. А мы же жили в городе.

- Снова воровать будете?

Шиан вновь повернулся к нему.

- А ты думаешь, что мы для прибыли воруем? Где же та прибыль?

- А для чего тогда?

- А скучно тут, - Шиан снова отвернулся. - Люди, знаешь, на глазах киснут, человеческий облик теряют... А тут мы. Там украдем, тут напакостим немного... Они сразу оживают, начинают бегать... за нами, - он усмехнулся. - И им весело, и нам.

- Весело голыми по лесу бегать?

- А ты попробуй, - Шиан откровенно хихикнул. - Ну, не тут, конечно. На севере. Где климат получше.

- Да ну тебя! - Димка отвернулся. Вот же гадство, - в тысячный, наверное раз подумал он. Какой я, к черту, генерал? Всяких гадов по башке дубиной бить - это всегда с нашим удовольствием, дурное дело нехитрое. А вот заставить людей своей головой думать - такого вот я не умею... Рылом не вышел, мозгом слаб... Не "Алла Сергеевна", в общем, чтобы мне в рот все смотрели... - мальчишка помотал головой, потом сжал её ладонями. Вот же дьявол...

- Снова болит? - тут же встревожился Борька.

- Душа болит, - буркнул Димка, не отнимая ладоней от лица. - После того, что мы тут увидели...

Здесь он почти что не соврал. В одном доме они обнаружили вполне натуральную камеру пыток - с деревянными станками для людей, дыбой, колодками... С инструментами у Кащуё, штатного палача Хорунов, к счастью оказалось неважно - но их недостаток он возместил целой коллекцией гореков, местных скорпионообразных тварей, укус которых вызывал невыносимую боль...

Димка усмехнулся, вспомнив, как вытряхнул этих гадов из любовно вырезанного каменного горшка на пол и остервенело топтал кедами, пока от них не осталось буквально мокрое место. Как по его приказу Волки развели во дворе здоровенный костер, на котором спалили пыточные станки, кнуты, плетки и разную прочую мерзость. Это было здорово!

Но остались рассказы бывших рабов - рассказы о том, как их, в наказание за то, что они освободились от морока или просто от скуки забивали в колодки, стегали плетьми, жалили ядовитыми гадами... Наслаждаясь своей черной силой, Хоруны просто обожали на несколько часов "освободить" какого-нибудь раба - и мучить до тех пор, пока он сам не запросится в рабство. Неудивительно, что многие бывшие рабы боятся свободы, как огня, понял вдруг Димка. Для них она означает только ужас, отчаяние и боль. Вот же мерзость... И всё это продолжалось не час, не год, а много лет...

А ведь и сейчас бы продолжалось, вдруг с ужасом подумал мальчишка. И продолжалось бы, наверное, вечно. Если бы мы не попали в этот мир. Если бы я просто оказался трусом. Если, если, если...