Племянник короля

Послушаем, как выглядело это по свидетельству современника: "Нельзя передать, какая радость проявилась после этой победы. По всему городу забегали гонцы с этой поразительной вестью. Во всех домах, а особливо там, где ежедневно бывали приемы, не спали, ожидая решения сессии. Повсюду радовались одному и тому же, люди обнимались, женщины плакали от счастья, дети прыгали, хлопали в ладоши. Впервые за много лет представительный орган поляков поставил на своем. Хорошо или плохо, не в этом дело, а по своей собственной воле и разумению".

Борьба в польском сейме происходит на фоне все обостряющейся международной ситуации. Берлинское правительство после первой дипломатической победы, отменившей антитурецкий союз, начинает вести себя смелее.

К концу октября прусский посланник вручает Штакельбергу официальную ноту, требуя вывода русских войск из Украины. Дипломатическая переписка между королем Фридрихом-Вильгельмом II и Бухгольцем раскрывает с циничной откровенностью подлинные мотивы и цели прусской политики. "Толстый Гу" последовательно, хотя и другими методами, продолжает политическую линию своего предшественника Фридриха II. С первой же минуты он стремился к новому разделу Польши, на основании которого к Пруссии отошли бы Торунь и Гданьск. Для осуществления этого необходимо уничтожить в Польше русское влияние и заменить его влиянием прусским. Но внешне все это выглядит совсем иначе. Внешне "добродушный" прусский, монарх выступает как искренний друг поляков, поддерживает их патриотически-освободительные стремления, защищает их от России и абсолютизма их собственного короля. Магнатская оппозиция верит в благие намерения прусского двора, потому что хочет в них верить. Усомниться в искренности этих намерений равнозначно отсутствию патриотизма. Варшаву обходит двустишие:

Слух о счастье великом мчит от дома до дома.

Еретик, кто не верует слуху такому.

После упразднения военного департамента петербургский двор предпринимает ответную акцию. 5 ноября Штакельберг вручает маршалу сейма ноту, гласящую, что в результате нарушения Речью Посполитой форм правления, гарантированных тремя державами в 1775 году, "императрица будет вынуждена считать себя свободной от всяких дружественных обязательств по отношению к Польше". Одновременно на секретном совещании с предводителями королевской партии русский посланник требует от короля, чтобы тот со своими сторонниками откололся от сеймовой конфедерации и образовал самостоятельную конфедерацию.

Начинается особенно напряженный период. Несколько дней страна на грани гражданской войны. Но время Тарговицой конфедерации еще не наступило, та будет только через четыре года. Королевская партия еще не считает проигранной свою борьбу за большинство в сейме. Король хочет быть с народом, вернее - хочет иметь народ на своей стороне. Кроме того, международная обстановка никак не благоприятствует созданию антисеймовой конфедерации. Россия увязла в турецкой кампании и в новой войне со Швецией. А у западных границ Речи Посполитой стоит сильная и свежая прусская армия. Требование Штакельберга натыкается на такое решительное сопротивление всей королевской партии, что посланник вынужден отказаться от своего проекта.

Тем временем Пруссия энергично берется за дело. Неповоротливый Бухгольц уже не выдерживает ускоренного темпа дипломатической игры. Тогда ему присылают из Берлина помощника, изворотливого маркиза Луккезини, виртуоза политической интриги. Хитрейший из итальянцев, находящихся на прусской службе, становится главным вдохновителем польского патриотического движения. Он участвует во всех совещаниях глав оппозиции, устанавливает самые широкие светские связи, вербует для Пруссии целую рать платных агентов, председательствует на приемах у Чарторыских, Потоцких, Радзивиллов и Огиньских, собирает силы для решительного удара по королевскому лагерю. Огромное влияние Луккезини на современную политическую жизнь находит отражение в популярных стихах Краспцкого:

Хочешь знать, что такое единенье сословий?

Это выразить можно в одном только слове:

Как орган - это дело. Каждый клавиш - особенно.

Органист - Луккезини. И премного способный.

После оглашения в сейме ноты Штакельберга, напоминающей о ненавистной гарантии, Варшава переживает горячие дни. Антирусские настроения, умело раздуваемые прусским лагерем, буквально расцветают на глазах. В сейме под бурные аплодисменты галерки были перечислены все беззакония и злоупотребления царских генералов на Украине. Со всех концов страны собрали целую толпу калек без рук, без ног, без пальцев и подсылали их на все публичные сборища. Там они выстраивались вереницей, прося милостыню и плачась, что они бывшие участники Барской конфедерации, которых так изуродовали царские генералы. Игриво оскорблять посланника Штакельберга стало излюбленным родом патриотических демонстраций. "Если он находился в обществе или на балу, его окружали и - стыдно сказать - подетски корчили перед ним рожи. Если он хотел пройти из комнаты в комнату, становились в дверях, повернувшись к нему задом".