Плен – не подчинение

«Увидишь Хейла. Беги». Но я не могла даже дышать — настолько онемела от ужаса. И как только грудная клетка на автопилоте сделала вдох, по щекам покатились горячие слезы. Вспомнилась и та женщина. Марина, кем бы она ни была, пыталась помочь, предупредить, что Лайфорду нельзя доверять и рассказывать о себе. Пока он не знает, кто я такая, у меня еще есть шанс сбежать. Смешно! Я сама не знаю, кто я.

— Дела стаи — не забота охотников, — ответил Лайф дерзко. — Но я достаточно хорошо знаю альфу, чтобы гарантировать вам, что братству даже на нейтральных землях он рад не будет. Откуда у вас пульт от бункера?

— А-а-а, то есть, мы теперь должны отвечать на твои вопросы? — ехидно спросил их главарь, и остальные засмеялись. — Нет, Хейл, так не будет. Но я тебя услышал. Альфа нам рад не будет, так? Ему ведь не обязательно знать, что мы здесь. Ты ведь не скажешь ему?

Вопрос прозвучал как скрытая угроза, и Лайфорд не стал на него отвечать. Он пристально следил за Совком, а тот вдруг перевел задумчивый взгляд на меня.

— Допустим, ты под защитой. А твоя кукла?

— Акцент на слове «ТВОЯ», — выдавил из себя Лайф, только теперь это звучало пугающе даже для меня. Нет, он не худшее из двух зол. Он просто зло, которое я не ожидала.

— Кто она? — уже без шуток спросил Совок.

— Просто че…

Едва Лайф успел закончить, как горилла вонзил в мое плечо иглу, заставив взвыть от боли. Не знаю, что за хрень он мне вколол, но когда выдернул шприц, жгло как в аду. И я заскулила опять, схватившись за плечо.

— Оборотень! — зашипел придурок, кривя губы в отвращении, и резко отпустил меня. Как только его руки перестали прижимать к стене, я сама больше не смогла стоять на ногах и сползла вниз.

— Рин! — утробный рык прозвучал одновременно с глухим ударом. Лайфорд напал первым, ударив ботинком Совка в челюсть. И бросился ко мне.

Я попыталась сделать вдох — не смогла. Горло мгновенно отекло, в глазах защипало, и я будто снова оказалась в лихорадке. Фигуры мужчин теперь казались расплывшимися черными пятнами на белом фоне. Я узнавала Лайфорда, но думать могла только о том, что он не успеет, не сможет. Да и что сделает? Я ведь задыхаюсь. Казалось, он не думал об этом, а механично отбивал атаки одного, второго. Даже третьего. Почти добрался до меня. Но их было слишком много, и они были быстрыми. Самый крепкий из них ударил по ногам, заставляя канадца упасть на колени. Еще кто-то приставил стрелу от арбалета к его горлу.

— Видишь, Хэйл? — спросил тот, который схватил меня. — Этот яд действует только на оборотня, даже если тот под защитным зельем. Считай, что ее уже нет. Надеюсь, она не в буквальном смысле твоя истинная пара. Ты ведь знаешь, как это бывает? В одной песочнице всегда найдутся мальчики сильнее, которые отберут твою любимую игрушку.

Я больше не могла бороться. Пальцы ног задрожали, а руки онемели. Яд душил меня медленно, отнимая все чувства постепенно. Зрение, вкус, обоняние, осязание и самым последним пропал слух. Я оказалась в каком-то пустом темном пространстве. Думаю, так я бы себя и ощущала, будучи мертвой. И лишь какое-то шестое чувство подсказывало, что я еще жива, просто нырнула очень глубоко. Куда-то внутрь себя, в свой персональный мрак, в мир неразгаданных тайн, боли и страха. Здесь кто-то, сжавшись комочком, тихо плакал и просил помощи. Но как я могла помочь самой себе?

Глава 17

Я пережила потерю родителей. Меня ребенком бросили в бушующий водоворот жизни и крикнули: «Плыви». Я барахталась, держалась за брата и пыталась не утонуть. Я выживала, как могла. Мне приходилось драться на смерть за собственную жизнь. Каждый день был борьбой с судьбой за право существования. Я доказывала высшим силам, что могу, а они подбрасывали новые гвозди под мои ступни. Мне было больно. У меня отобрали волю, гордость, честь, достоинство. Брата. Еще больнее. Меня убеждали, что я вещь, кукла. Никто. Что в этом мире нет для меня места. Но я продолжала тянуть руку к крохотному свету в конце тоннеля, и выбралась. Все лишь для того, чтобы попасть в новую западню. Потерять память, найти врага. Довериться ему, привязаться. А затем угодить в новую смертельную ловушку и получить дозу яда.

И все равно. Я до сих пор. Не знаю ответа. На вопрос.

«Кто я?»

«Ты знаешь».

Я мотнула головой и захныкала. Я не хотела видеть то существо, которое звало меня.

«Это и есть ты».

«Нет!»

Я не хотела даже приближаться, отчаянно сопротивлялась той силе, что подталкивала меня к нему…

— Вот так! — отдаленный мужской голос ворвался в мою тьму, и новая вспышка боли вспыхнула в другом плече. Опять укол. — У кого противоядие, тому и девчонка. Тише. Тише! Держите его. Твою ж… Вколите и ему дозу!

Меня куда-то потащили. Я начала чувствовать. И слышать все четче. Протяжный рев был вовсе не гулом в моей голове. Он закончился и сразу за ним раздались крики боли, стоны, звуки ударов и ломающихся костей. Веки казались такими тяжелыми, но я должна была посмотреть.

— Лайф, — сорвалось с губ. Не знаю, зачем звала его. Я просто… не хотела, чтобы он погиб. Я этого вовсе не хотела.