Плен одиночества

— Используете меня, ну-ну. — Алиса встала, протянула снимок Рине и улыбнулась. — Пусть всё будет хорошо, — сказала она, едва не плача.

— У нас обеих, — шепнула Рината. Пальцы их соприкоснулись и на мгновение переплелись. — Все будет хорошо, — одними губами произнесла Рина.



Алиса кивнула и выдохнула. Да, теперь всё будет хорошо. Хватит с них.

— Я так понимаю, одно шоколадное, одно клубничное и…

— И одно фисташковое! — закончила за неё счастливо улыбающаяся Николь.

— Будет сделано, — тихонько засмеялась Алиса и пошла к двери.

Стоило им остаться вдвоём, Рината прилегла и утянула Николь за собой. Они лежали на одной подушке, соприкасались взглядами и едва заметно улыбались друг другу. Рина очертила пальцем лицо Ники, коснулась губ, бровей, дотронулась до кончика носа. Её маленькая девочка стала такой взрослой. Казалось, еще совсем недавно Ника была неразумной крохой, которую она держала на руках, которую убаюкивала, вместе с которой плакала и не спала ночами. Думала ли она тогда, в четырнадцатом, что наступит день, подобный этому? Ник, она, Алиса… Такие разные жизни, сплетённые воедино. Такие разные судьбы, неотрывно въевшиеся одна в другую. Где был бы каждый из них, выпади из цепочки хоть одно звено? Если бы не Алиса, она, возможно, так и не вышла бы замуж за Игоря, а связала бы свою жизнь с Ником. Если бы не она сама, Алиса, может быть, так и не сошлась бы со Стефаном… Как знать, что было бы «если». Видимо, в жизни ничего не случается просто так. Каждая встреча — не случайность так же, как и каждое расставание. Рина выдохнула, дотронулась до руки дочери. Если вдуматься, сейчас каждый из них находится в начале очередного витка: они с Игорем, Алиса, Ник…

— Мама, — первой нарушила тишину Николь. Личико её вдруг стало серьезным и каким-то напряженным.

— Что, Кнопка?

— А ты же вышла замуж за Игоря, так? — спросила Ника и закусила губу.

— Так, — кивнула Рина.

— А как ты думаешь… — вздохнула она, — если я буду называть Игоря папой, он не обидится?

Николь смотрела на неё открыто и немного растерянно, взгляд был полон ожидания. Сердце Рины пропустило удар и забилось чаще. Господи, проклятые слёзы! Почему же ей так часто хочется плакать?! И больно, и легко, словно бы всё, что было вывихнуто, становилось на свои места. Каждый вывернутый сустав её души. Это на льду она — чемпионка, а вне льда? Вне льда она всего лишь женщина. Рината покачала головой.

— Нет, Кнопка, не обидится. — Она сказала это так тихо, что и сама не поняла, произнесла ли слова вслух. Дыхание перехватило, а слезы таки покатились из глаз.

— Мама, почему ты плачешь? — маленькие ладошки запорхали по её щекам.

Рината перехватила руку дочери и поцеловала, а затем прижала к щеке. Покачала головой.

— Это от счастья, Кнопка. Игорь будет очень рад, если ты будешь называть его папой. Он будет тебе самым лучшим папой.

— Наверное, — дёрнула плечиком Николь. — Просто я подумала… — Она снова протяжно выдохнула. — Ник мой крёстный папа, а просто папы у меня нет. А Игорь… он хороший. Я обещала к нему зайти, когда приеду.

— Ты больше не обижаешься на меня за то, что я вышла замуж за Игоря?

— Нет, — губы Николь расплылись в широкой улыбке. — Игорь мне нравится. Я даже… — Она на миг задумалась, а после выпалила: — Я даже его, наверное, люблю. А если он согласится быть моим папой, то я буду любить его еще сильнее.

— Тогда пойдем сходим к нему? — предложила Рината и села в постели.

Николь тоже поднялась. Ловко соскользнула на пол и принялась обуваться. Пальчики её оказались на ремешке. Рината смотрела, как дочь застёгивает пряжку, и в очередной раз поражалась тому, какой она стала взрослой. Ещё совсем недавно она сама обувала её, а теперь…

— Скажешь ему? — спросила Рина.

Ника, застегнув второй сандалик, выпрямилась и посмотрела на неё.

— Нет, — мотнула она головой, и кудряшки её легонько шевельнулись в такт движению.

— Почему?

— Я стесняюсь, — покривила губами.

Рината подошла к дочери и погладила по волосам.

— Хорошо. Как будешь готова, обязательно скажи ему, что ты хочешь звать его папой, ладно? Он будет очень счастлив.

— Ладно. — Николь взяла Рину за руку и задрала голову. Поймала её взгляд. — Мамочка, я тебя люблю.

— И я тебя люблю, солнышко, — нежно отозвалась Рина. Сжала руку дочери и взяла с тумбочки телефон. — Папе тоже, наверное, хочется мороженого, как думаешь? — с улыбкой спросила она у дочери.

— Фисташковое! — немедля согласилась та. — Он мне сам говорил, что любит фисташковое.

Почему-то Рината даже не удивилась. Сколько же в ней от отца… Их продолжение. Открыла мессенджер и написала Алисе: «Мы у Игоря. Возьми, пожалуйста, ещё одно фисташковое. И да… Он всё знает про Нику».

— Игорь! — едва они вошли в палату, Ника кинулась к Игорю. Тот стоял у окна и рассматривал что-то за стеклом.

— Привет, малыш, — обернувшись, улыбнулся он. Николь подбежала к нему, но остановившись в паре шагов спросила:



— Тебе больно?

— Почему ты так решила?

— Просто, — выговорила она, внимательно рассматривая его покрытое ссадинами лицо. — Ты же в больнице.