Плен одиночества

— Там, в Сочи… — пояснила Рината. — После нашей ссоры. У меня едва не случился выкидыш. Если бы она не оказалась в тот момент рядом…

Рината умолкла. Игорь тоже молчал. Сжал её пальцы, придвинул к себе теснее. Так они лежали, прижавшись друг к другу, словно связанные самой сутью жизни, каждой ниточкой судьбы так крепко, что никогда уже не разделить, словно они и были тем самым, неразделимым. Несмотря на разочарования, несмотря на ошибки. Игорь поглаживал её пальцы. Наверное, им о многом ещё нужно поговорить, многое друг другу рассказать. Но не сейчас. Сейчас есть он, есть она и есть их собственный мирок, кокон, внутри которого лишь они двое — без прошлого, без будущего, в этой самой минуте.

Глава 48

Россия, Москва, июнь 2021 года

— Домой хочу. — Рината крепче сжала пальцы, удерживающие ладонь Игоря.

— А что врачи говорят? — спросил он, целуя её в плечо.

— Что говорят… — Она недовольно вздохнула. — Ничего путного не говорят. Говорят, что нужно поберечься, что ещё существует угроза выкидыша.

— Тогда надо поберечься, — улыбнулся Игорь.

Рината заворочалась, перевернулась на другой бок и посмотрела ему в глаза.

— Знаешь… Я тогда, на показательных в Сочи, могла бы не выступать. Хоть врачи и сказали, что всё в порядке, но риск то был. А я всё равно вышла на лёд.

— Почему?

Рина ответила не сразу. Лежала, продолжая смотреть Игорю в глаза, а затем, покачав головой, улыбнулась и выговорила:

— До сегодняшнего дня я не задумывалась об этом. Но теперь оглядываюсь назад и… — Две слезинки покатились по щекам. — Мне кажется, я просто в последний раз хотела побыть с тобой рядом. Даже самой себе в этом признаться не могла. Говорила себе: ты же чемпионка, ты должна. Зрители придут посмотреть на тебя.

— Хватит. — Игорь осторожно вытер её слезы подушечками пальцев и коснулся губами лба.

— Прости меня, Игорь.

— Мы оба с тобой хороши, — усмехнулся он, привлекая её к себе. Рината прижала ладошки к его груди и уткнулась носом в шею. — Я всё понимаю, Рината. — Игорь вздохнул, упираясь подбородком в тёмную макушку жены. В последние дни он тоже часто оглядывался назад. Искал причины — в ней, и, прежде всего, в самом себе. И ведь находил их. Причины, объяснения… ошибки. Не только её, но и свои собственные. В первую очередь — свои собственные.

В палате было светло: светлые стены, большое окно. На тумбочке, в вазе с широким горлом, стоял большой букет пионов — никогда не оформлял доставку цветов на адрес больницы, а тут… Яркое пятно, словно точка отчёта. Много времени потеряно, но впереди ведь больше. Впереди ещё почти целая жизнь. А у них уже столько есть: статус, личные победы, прошлое, дети и, что самое важное — они сами. Есть. Теперь есть. Игорь поцеловал Ринату в волосы и тихо выдохнул. Подумал ещё мгновение, после чего проговорил:

— Тогда я подсознательно ждал подвоха. Я долго бился в закрытую дверь, а когда ты открылась мне, не поверил. Наверное, в то время мы были не готовы к отношениям. Но… я счастлив, что когда-то на моём пути встретилась ты. И пусть так, пусть спустя годы, но мы вместе. И Ника… — Плечи Ринаты затряслись, и она, судорожно всхлипнув, заплакала. — Прекрати. — Игорь погладил её волосы, переплетенные в косу. — Опять голова заболит, — нежно улыбнулся он.

— Ника никогда не спрашивала, где её папа, — просипела Рина. — А я с ужасом ждала, ждала и не знала, что ей ответить. Всё это так глупо, Игорь… Из-за одного мгновения мы потеряли столько лет. А Николь… ты будешь прекрасным папой.

— Это очень ответственно, — засмеялся Игорь. — Не думал, что у меня будет сразу двое.

— Привыкай. — Рината хлюпнула носом и тоже едва заметно улыбнулась сквозь слёзы. Сейчас, лёжа в объятиях Игоря, она дала себе слово, что больше никогда не позволит молчанию, недосказанностям, обидам и лжи встать между ними. Слишком долго, слишком больно, слишком невыносимо. За эти годы всё было слишком. — Я так хотела тебе обо всём рассказать в Сочи… мне было дико страшно, но я бы сказала, клянусь тебе. Уже тогда я хотела быть с тобой, хотела дальше с тобой кататься. Хотела твоей любви и была готова дарить тебе свою в ответ. Я разобралась с душившими меня ненавистью и злобой, и там, на Олимпиаде я… Нам не хватило всего каких-то тридцати минут. Если бы Лерка пришла чуть позднее… — тяжело выдохнув, Рина поцеловала Игоря в венку на шее. Губы её были влажными и прохладными от слез. Игорь вновь провёл пальцами по её волосам. Даже здесь, в больничной палате с перебинтованной головой, с ней, он, чёрт подери, чувствовал себя куда лучше, чем все эти годы без неё! Но ведь зачем-то они им были даны… Чтобы понять? Чтобы разобраться в самих себе? Чтобы осознать глубину собственных чувств, повзрослеть, пройти трудную дорогу жизни, оказаться здесь и сейчас именно такими — самодостаточными, цельными, готовыми взяться за руки и дальше пойти вместе? Возможно. Ему хотелось верить, что всё было не напрасно, не просто так.

— О Фёдоровой больше даже не вспоминай, — довольно жестко выговорил Игорь. — Она нас уже не побеспокоит.