Плен одиночества

На катке находилось шесть девушек, но Игорь неотрывно наблюдал лишь за одной. Для него на этом льду была лишь одна она. Все остальные — бледный фон, декорации, призванные подчеркнуть её великолепие. Он ловил каждое её движение, каждый взмах руки, каждый взгляд.

Трибуны охали и ахали, следя за разминочными прыжками фигуристок, поддерживали хлопками. Сделав пару одинарных, Рината подкатила к тренеру. Игорь, стоя чуть поодаль, наблюдал за тем, как она что-то нервно выговаривает Демаре, а тот в ответ ободряюще растирает её плечи. Всё в нём противилось этим касаниям, а душу его будто бы выворачивало наизнанку. Демаре снова что-то сказал, и Рината, кивнув, оттолкнулась от борта. Набрала скорость и исполнила чистейший тройной аксель. Улыбнулась. Она была довольна. Да, именно, она — королева, а все остальные — блёклые декорации. Рядом американская фигуристка — высокая девушка в лиловом платье, скрутила тройной тулуп. И поначалу всё было обычно, но… Что произошло в следующее мгновение, Игорь понял не сразу, вернее, осознал не сразу, ибо его охватил дикий страх. Вскрик его потонул в громком вздохе трибун. Рината и девушка в лиловом лежали на льду. То ли американка не заметила Рину при выезде с прыжка, то ли черт знает что ещё… Об этом он не думал. Рванул было к борту, но в последний момент остановился. Не двигаясь с места, напряженно следил за происходящим. Хрупкая, словно бы невесомая, Рина тяжело поднялась со льда. Стараясь не опираться на правую ногу, докатила до борта. Ей тут же открыли дверцу, и она оказалась в руках Демаре. Она обнимала его, утыкаясь в область плеча, а он, поглаживая по убранным в прическу волосам, что-то говорил. Говорил и говорил, а она кивала и кивала… Не желая больше смотреть на всё это, Игорь развернулся и ушел под трибуны. В тот момент он не думал ни о предстоящей произвольной программе, ни о том, что она, возможно, повредила травмированную ногу. Ни о чём он тогда не думал. Только о касающихся её тела руках Демаре.

Россия, Москва, май 2021 года

— Та Олимпиада — это было доказательство.

— Доказательство? — переспросила Марина и пододвинула диктофон ближе. Им принесли кофе, и Рина на несколько секунд отвлеклась, размешивая в капучино сахар. А после, отпив глоток и вернув чашку на блюдце, снова устремила взгляд на Самарину:

— Доказательство самой себе, что я могу. Что, несмотря ни на что, я всё еще чего-то стою. Самая сладкая победа — это победа, достигнутая вопреки.

— В Сочи тоже было вопреки, — заметила Марина и взглянула на Игоря. Тот же неотрывно смотрел на Ринату.

— В Сочи тоже было вопреки, — согласно кивнула она. — Каждая моя победа в определенной степени вопреки. Вся моя жизнь — вопреки… «Вопреки». — Она усмехнулась криво, — девиз всей моей жизни. Но мы же не об этом. В Сочи мне было двадцать, рядом был Игорь. В Корею я уже ехала с другой головой, с другими мыслями, если так можно выразиться — я расчётливо ехала за победой.

— А почему именно сейчас решила завершить карьеру?

— Потому что, как я уже сказал на пресс-конференции, Рината беременна, — ответил за Рину Игорь.

На него тут же уставились две пары глаз. Рината смотрела с возмущением, Марина — с насмешкой.

— Но мы выступим на шоу в конце июня в Сочи, — продолжил он. — Вместе. Я надеюсь, это все вопросы?

— Парочка ещё осталась, — холодно улыбнулась ему Марина.

Игорь ответил ей тем же.



— Я думаю, без них можно обойтись? Вы же, журналисты, можете и сами найти все ответы.

— Есть ответы, которые необходимо услышать из уст интервьюируемого, — отметила Самарина и добавила с нажимом: — Игорь Юрьевич.

— А давайте вы уже между собой как-то поговорите? — вдруг раздраженно выговорила Рината и, отодвинув полупустую чашку на средину стола, встала. Окинула взглядом Игоря, потом Марину. И обратилась к Крылову: — Я подожду тебя на улице. Пока, Марина. Если будут нужны какие-то уточнения, позвони мне, — улыбнулась она Самариной и направилась к выходу.

Когда Рина покинула кафе, Марина перевела взгляд на Игоря:

— Она не выглядит беременной.

— Я смотрю, ты на глаз такие вещи определяешь, — смерил он её уничижающим взглядом и тоже поднялся из-за стола. — Прости, мне нужно идти.

— Иди. — Марина пожала плечами и откинулась на спинку стула. — Я вообще не понимаю, зачем ты пришел. Проследить, как бы я ничего плохого твоей жёнушке не сказала про тебя? Так она и без меня прекрасно знает, кто ты, Крылов, — жестко выговорила она.

— И кто же я, Самарина? — с вызовом спросил Игорь.

— Ты глупец. Ведомый глупец, который дальше своего носа не видит. Или не желает видеть. Где тот Игорь, на которого можно было положиться, которого я любила — как мужчину, как друга… Его нет больше, я не вижу его, — губы её исказились в циничной усмешке. — Тебя никто не любит, и ты никого не любишь. И ты сам сделал всё от себя зависящее, чтобы это было так.

— Опять нотации?

— Правда, Игорь! Иди уже! — кивнула в сторону входной двери. — Мне кажется, она единственная, кто еще что-то в тебе видит. Хотя первой должна была вычеркнуть тебя из своей жизни.