Пленение

— Просто знай, не важно, что ты заказываешь, и не важно, что ты ешь, это твое решение. Если ты хочешь всю оставшуюся жизнь есть равиоли с омаром, в этом нет ничего плохого. Не меняй свой заказ только потому, что другие считают, что ты должна это сделать, или потому, что общество твердит тебе, что странно заказывать одно и то же всё время. Это ты будешь жить своим блюдом, не общество, не я. А ты.

— Но как я узнаю, нравится ли мне зити с уткой, если я даже не пробовала?

Она замолчала, рассматривая меня, ее рот выгнулся в ровную, задумчивую линию. Потом вздохнув, она сказала:

— Думаю, никак. Сдается мне, ты просто обязана попробовать зити. Я просто не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебя принуждают к выбору, потому что ты чертовски удивительная такая, какая ты есть. Меня огорчило бы, если ты заказала бы стейк, когда на самом деле хочешь равиоли.

— Эта аналогия зашла слишком далеко. Мы обе понимаем, что мы говорим о моей склонности прятаться. Неважно, шкаф ли это, или мешковатая одежда. Я не могу спрятаться от всего нового.

— Но ты не прячешься. Посмотри на себя, ты такая нарядная. Твои брови профессионально проэпилировали воском и им придали форму. Ты играешь в группе. Ты поющий бариста. Ты пробуешь все новое.

— Да. Черепашьими шагами я пробую все новое. Когда я чувствую себя в полной безопасности, я пробую все новое. Когда я с тобой, я пробую все новое. — Слегка улыбнувшись, я наклонилась вперед, положив руку на стол ладонью вверх. Она положила руку поверх моей и усмехнулась.

— Сэм, ты хорошая подруга. Я хочу попробовать все новое, даже когда не ощущаю себя в полной безопасности. Я хочу попробовать все новое, прежде чем даже буду уверена, что хочу попробовать что-то новое. Настало время рисковать.

— Ты же не о наркотиках говоришь, да? Потому что дурь — это дрянь.

Я засмеялась и закатила глаза.

— Нет. Я говорю о том, чтобы купить футболку подходящего размера. Может, новое платье, чтобы не брать у тебя.

Чего я не добавила, потому что еще не рассказала ей о встрече с Мартином в кофейне, что пробовать все новое включало в себя и согласие на дружбу с Мартином Сандеки. 

* * * 

На следующее утро Сэм не оказалось в квартире.

Даже тогда я закрыла дверь в свою комнату, чтобы добиться максимального уединения. Я собиралась позвонить Мартину.

Я думала о том, чтобы позвонить из ванной на случай, если неожиданно вернулась бы Сэм, но решила, что слишком преувеличивала.

Я сделала несколько глубоких вздохов, психологически настраиваясь. Потом, почувствовав странный прилив смелости, схватила телефон, набрала его номер и поднесла телефон к уху.

Раздались три гудка.

Я пыталась определиться, стоило или нет оставлять голосовое сообщение — если до этого дошло бы — когда на звонок ответили:

— Здравствуйте? — ответил женский голос на том конце провода.

Нахмурившись, я посмотрела на визитку, которую он дал мне, и задалась вопросом, может быть, я неправильно набрала номер, или, может, вместо своего номера он дал мне телефон своего ПА.

— Привет. Здравствуйте, гм... извините. Может, я ошиблась номером. Я звонила Мартину Сандеки.

— Нет. Вы набрали правильный номер. — У нее был британский акцент.

— Ох. Ладно. Это его персональный ассистент?

— Нет. Это Эмма Кромвелл, его партнер. А вы кто?

Партнер. Партнер? Ох!.. Партнер. Ну, моллюски.

Закрыв глаза, я тихонько вздохнула, ощущая, как мой желудок рухнул к моим ногам. Я села на кровать и, прочистив горло, ответила:

— Я... Паркер.

— Кэйтлин Паркер? — Может, это было всего лишь мое воображение, но, казалось, она была немного раздраженной от этой новости.

Что означало, она знала, кем я была. Просто замечательно. Я ощущала себя злобным захватчиком. Вот она я — бывшая подружка, названивающая Мартину. Уверена, если бы у меня были серьезные отношения, я бы не хотела, чтобы бывшие моего парня названивали ему.

Как я вообще докатилась до этого?

Я кивнула, потом осознав, что она меня не видит, сказала:

— Да. Кэйтлин Паркер. Если я не вовремя, то я перезвоню попозже. Мне не к спеху.

— Он только что из душа, я скажу ему, чтобы он перезвонил тебе, когда освободится.

Я кивнула снова, мое сердце стучало где-то в желудке, опускалось к моим ногам и падало к самому центру земли.

— Конечно. Как я уже сказала, мне не к спеху.

— Угу. До свидания.

— Хорошо... — Я не успела попрощаться, потому что она уже повесила трубку. 

* * * 

Я признала, что, вероятно, все еще была безумно влюблена в Мартина. Может, всегда была бы. От этой мысли мне захотелось плакать, но я не стала.

Вместо этого я решилась пройтись по магазинам, чтобы купить подарки на Рождество. Была одна вещь, которой я научилась за последние девять месяцев, — важно было уметь притворяться. Сэм называла это "притворяйся, пока можешь".