Пленение

— Ну, это не так, — сказала я устало. — Моя самооценка не поднимается и опускается в зависимости от твоего обхождения или мнения обо мне. Я не хочу какого-то особенного обращения, а настаиваю, чтобы ты относился ко мне, как ко всем остальным.

— Этого не произойдет.

— Почему нет?

Сначала он не ответил. На самом деле он молчал так долго, что я уже было подумала, он не собирался отвечать. Он вывел меня из здания через главный вход туда, где ожидала его машина. Мужчина стоял рядом с ней, как парковщик или охранник, ожидая нас. Мартин открыл для меня пассажирскую дверь, взял за руку и помог забраться внутрь.

Но прежде чем захлопнулась дверь, я услышала, как он сказал:

— Потому что ты Кэйтлин. 

Глава 9: Межмолекулярные силы и строение жидкости

В машине мы не разговаривали, наверное, потому что во время быстрой поездки я заснула. На короткое время я очнулась, когда Мартин поднял меня из машины в свои объятия. Я свернулась в клубок в его руках, потому что была сонной и от него пахло Мартином. Во время небольшой прогулки к лифту я опять заснула, но на этот раз мне приснился сон.

Мы вернулись на яхту. Солнце садилось. Воздух был горячий и соленый. Мартин нес меня по ступенькам вниз в нашу каюту. Его руки были ласковыми, нежными, нуждающимися — такими же, как и его взгляд. На нас обоих практически ничего не было надето — только остатки купальных костюмов — ощущение его кожи напротив моей, и сочетание нашего тепла было опьяняюще. Он положил меня на кровать, перемещаясь над моим телом. Затем скользнул своими мозолистыми руками под мой купальник. Прикасаясь ко мне. Я вздохнула. Я доверяла ему. Его необъятные глаза пленили мои. Он наклонился, чтобы поцеловать меня...

Вздрогнув, я проснулась в настоящем, когда он укладывал меня на кровать в моей комнате в его квартире и переместился, чтобы снять мои туфли. Мое тело горело и находилось в замешательстве. Мой разум все еще занимали сон о нас вместе и все способы, какими я отчаянно хотела его.

— Я сама. — Мой голос был дрожащим, когда я согнула ноги и немного приподнялась, сдвинув волосы с лица, нуждаясь в том, чтобы он ушел, прежде чем увидел бы мое дезориентирующее желание и замешательство.

— Засыпай. — Он схватил мою правую ногу и снял туфлю.

— Нет, я сама. — Я пошевелила ногой, пытаясь высвободиться из его захвата.

— Кэйтлин. — Его рука скользнула под штанину, лаская голень, заставив меня застыть и посылая поток лавы из "да, пожалуйста" к моему центру. — Засыпай. Я просто сниму твои туфли.

Я не могла ответить. Его рука на обнаженной коже моей ноги предвещала потерю у меня дара речи. Его глаза были видны даже в кромешной тьме, и я не могла отвести взгляд. Насколько жалкой я была? Мартин непроизвольно прикоснулся к моей ноге, не сводя с меня глаз, а я мысленно умоляла его снять свои штаны. Потом мои. Потом наше нижнее белье. Потом...

Но он так не сделал. Он удерживал мой взгляд, пока снимал мои туфли. Он поставил их на полу в изножье моей кровати. Затем повернулся и ушел. А я испытала ощущение, кажется, сродни падению с очень высокого здания.

Вскоре я услышала мягкий щелчок двери, легла обратно на кровать и уставилась в потолок, беспокойная и переутомленная, мой центр пульсировал, горел от желания. Я старалась удержать дыхание под контролем так же, как силу и остроту моих желаний.

И странная мысль пришла мне в голову.

На самом деле, не такая уж странная. Я прикасалась к себе раньше, но никогда с тех пор, как была с Мартином. Раньше это было что-то вроде эксперимента, исследование натуры, подкрепленное равнодушным любопытством. В то время я хотела довести себя до оргазма, потому что хотела узнать, на что это было похоже, о чем весь сыр-бор. Мой эксперимент ничего не принес, вместо этого я почувствовала себя неизмеримо глупой.

Но сейчас призрак моей мечты и его устойчивый запах заполнили комнату, и мысль уже не казалась такой глупой. На самом деле я все еще могла ощутить его запах на себе — дорогое мыло и лосьон после бритья. Мое желание, моя тяга к нему внезапно стали чем-то непреодолимым. Я не могла дышать. Я задыхалась от этого.

Я знала, что он был в квартире. Я могла слышать, как он ходил. Закрыв глаза, я представила его. Расстегнув рубашку, я отстегнула лифчик спереди, позволив другой руке спуститься вниз по животу к брюкам, под пояс, в трусики. Я действовала, как на автопилоте, мои движения были навязчивыми.

Я уже была мокрой. И когда прикоснулась к себе, меня ошеломило, какой чувствительной я была, какой восприимчивой. Я посмотрела вниз и представила, что Мартин смотрел бы на меня, видел бы то, что видела я: мои пальцы на обнаженной груди, мой гладкий живот, освещенный только огнями большого города, мое запястье, исчезающее под поясом смокинга.

Возможно, он сидел бы на краю кровати, говоря мне сделать это. Наставляя, восхваляя меня и говоря нежные — но при этом грязные — слова ободрения. Просто мысли о нем, видящем меня вот так и получающем удовольствие от этого, сделали мое дыхание прерывистым, и я ощутила, что была близка к краю освобождения.