Плененная

имя, как будто команду.

Я не смотрю на него.

— Нет, пожалуйста, просто

остановись, — шепчу я.

Я пьяна и не могу мыслить

рационально, и завтра, видимо, это

станет

самым

унизительным

моментом

в

моей

жизни

на

сегодняшний день. Я протискиваюсь

мимо него и, шатаясь, иду на главную

улицу.

— Лилли, — произносит он мне

в спину.

Я не оборачиваюсь, а просто

продолжаю идти, и кажется, что я

прошла километры, но на самом деле

это несколько метров. Я так пьяна,

голова сильно кружится, и я просто

хочу лечь на тротуар и провалиться в

сон. Я поворачиваю за угол и выхожу

на другую улицу.

— Лилли.

Ну почему ему просто не

оставить меня в покое?

Изящный

черный

«Астон

Мартин» останавливается рядом со

мной, его двигатель мягко мурлычет,

пока

едет

вдоль

тротуара.

Он

высовывается из окна.

— Лилли, я отвезу тебя домой,

— говорит он тихо, как будто

уговаривает ребенка. Я оборачиваюсь

и смотрю на него.

— Я могу добраться домой сама.

Спасибо, — коротко говорю я.

— Лилли, ради Бога, сядь в

машину, — он стискивает зубы, явно

пытаясь подавить свой гнев.

Я пренебрежительно машу рукой

в его сторону, дохожу до конца

дороги, а моему взору так и не

попадается ни одно такси, ах, как

обычно!

Я

останавливаюсь

на

секунду,

смотрю

влево,

затем

направо, чтобы определить, в какую

сторону пойти. Он останавливает

машину рядом со мной.

— В самом деле, Лилли? —

рычит он. — Это несерьезно.

Я хмурюсь, глядя на него. Его

глаза горят гневом, а челюсть крепко

сжата. Он излучает энергию, что

делает его непостижимым. Почему я

обязательно

должна

быть

неравнодушна к нему даже сейчас?!

Он делает глубокий вдох и на

мгновение закрывает глаза.

— Ты в стельку пьяна и, шатаясь,

идешь по улице в центре Лондона в

два часа ночи. Давай уже, садись в

чертову машину! — кричит он и

смотрит на меня. — Прежде чем я

выйду и силой усажу тебя в нее.

Он понижает голос. По его

взгляду я понимаю, что он говорит

совершенно серьезно.

Я пялюсь на него, но понимаю,

что он прав.

— Ладно, — фыркаю я и

направляюсь к машине. — Ты

отвозишь меня домой и уезжаешь.

Я пытаюсь сорваться на него, но

эффект

омрачен

моей

нечленораздельной

речью.

Моя

голова

действительно

сейчас

кружится.

— С удовольствием, — бормочет

он.

Я сажусь в машину, интерьер

внутри красивее, чем в большинстве

домов. Приборная панель оснащена

всеми новинками техники, салон

полностью обшит кожей высокого

качества. Я поворачиваюсь лицом к

нему, он смотрит на меня, явно

сердитый.

Я осматриваюсь по сторонам.

— Ну, ты сам знаешь, что

говорят о мужчинах, которые водят

автомобили подобного плана.

Я

жестом

показываю

на

приборную панель и бросаю на него

беглый взгляд, он ухмыляется, а в

остальном

игнорирует

мой

комментарий.

— Где ты живешь?

— Западная сторона Холланд-

парка, дом номер двенадцать, —

диктую я адрес.

Он начинает движение, а я

чувствую, что мне очень плохо.

— Кажется, сейчас, ты еще

более дерзкая, чем в нашу первую

встречу. Сейчас… ты другая, — он

смотрит в мою сторону, снова

улыбаясь, кажется, сердитый Тео

испарился.

— Никто никогда не говорил

тебе, какой ты гавнюк?

Я фокусирую свой взгляд на

приборной панели, чтобы унять

головокружение.

—

Лилли,

ты

в

порядке?

Выглядишь так, будто тебя сейчас

стошнит. — Хмурится он. — Если

тебя будет тошнить, пожалуйста,

скажи мне, — просит он.

Пока он это говорит, мой

желудок

сжимается.

О

нет!

Я

открываю рот, чтобы попросить его

остановиться, и тут же жалею об

этом. Я бесполезно трачу время,

чтобы открыть окно машины. Он

замечает это и сворачивает на

обочину, но уже слишком поздно. Я

резко извергаю содержимое своего

желудка

между

коленями

в

углубление для ног в полу машины,

обливая в процессе рвотой мои

любимые туфли от Джимми Чу.

— Вот это да! — слышу я, как

Тео сердито причитает рядом.

Я шарю по двери, а затем,

высунувшись

наружу,

продолжаю

блевать

на

дорогу.

Это

исключительно самый постыдный и

ужасающий момент в моей жизни.

Мне хочется провалиться сквозь

землю. Когда мое тело, наконец,

прекращает

рвотные

позывы,

я

удобно откидываюсь на спинку

сиденья. Я рыдаю, и слезы текут по

моему

лицу,

без

сомнения,

размазывая макияж. Какая гадость, я,

должно быть, выгляжу истеричкой в

данный

момент.

Я

застенчиво

смотрю

направо,

Тео

лбом

прислонился к рулю, сжимая его с

такой силой, что костяшки его

пальцев побелели.

— Извини, — бормочу я, сквозь

жалостливые рыдания.

— Ты и впрямь перешла сегодня

все пределы допустимого, Лилли, —

рычит он сквозь зубы. — Даже не

знаю, какого черта я вожусь с тобой.

Я слегка отшатываюсь от его

резкого

тона

и

повторяющихся

причитаний. Он смотрит на меня, и я

понимаю, что он изо всех сил

пытается удержать в узде свой гнев.

Тео смотрит прямо перед собой и

начинает

вновь

сворачивать

на

дорогу.

— Мне и правда, жаль, —

бормочу я снова. — Я заплачу за это.

Я закрываю глаза и опираюсь на

спинку сидения, я просто хочу спать.

— Мне не нужно, чтобы ты

платила за это, все, что мне было

нужно, чтобы ты сказала, когда