Плененная (ЛП)

— Ты сексуален и богат, и тебе нужно всего лишь щелкнуть пальцами, чтобы перед тобой появилось влагалище, готовое тебя принять. Мне противно думать, со сколькими женщинами ты спал, но я не одна из них, Тео. Господи. Насколько, ты думаешь, я легкая добыча? Я никогда не буду достаточно пьяна, чтобы переспать с тобой! У меня есть еще кое-какое чертово самоуважение.

Кажется, будто алкоголь полностью лишил меня разума, и мой язык развязался, не то чтобы я обычно думала, перед тем как что-то сказать, но это же Теодор Эллис. По сути, босс моего босса. Он может разрушить мою карьеру в одно мгновение, если захочет. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Лилли, — произносит он мое имя, как будто команду.

Я не смотрю на него.

— Нет, пожалуйста, просто остановись, — шепчу я.

Я пьяна и не могу мыслить рационально, и завтра, видимо, это станет самым унизительным моментом в моей жизни на сегодняшний день. Я протискиваюсь мимо него и, шатаясь, иду на главную улицу.

— Лилли, — произносит он мне в спину.

Я не оборачиваюсь, а просто продолжаю идти, и кажется, что я прошла километры, но на самом деле это несколько метров. Я так пьяна, голова сильно кружится, и я просто хочу лечь на тротуар и провалиться в сон. Я поворачиваю за угол и выхожу на другую улицу.

— Лилли.

Ну почему ему просто не оставить меня в покое?

Изящный черный «Астон Мартин» останавливается рядом со мной, его двигатель мягко мурлычет, пока едет вдоль тротуара. Он высовывается из окна.

— Лилли, я отвезу тебя домой, — говорит он тихо, как будто уговаривает ребенка. Я оборачиваюсь и смотрю на него.

— Я могу добраться домой сама. Спасибо, — коротко говорю я.

— Лилли, ради Бога, сядь в машину, — он стискивает зубы, явно пытаясь подавить свой гнев.

Я пренебрежительно машу рукой в его сторону, дохожу до конца дороги, а моему взору так и не попадается ни одно такси, ах, как обычно! Я останавливаюсь на секунду, смотрю влево, затем направо, чтобы определить, в какую сторону пойти. Он останавливает машину рядом со мной.

— В самом деле, Лилли? — рычит он. — Это несерьезно.

Я хмурюсь, глядя на него. Его глаза горят гневом, а челюсть крепко сжата. Он излучает энергию, что делает его непостижимым. Почему я обязательно должна быть неравнодушна к нему даже сейчас?!

Он делает глубокий вдох и на мгновение закрывает глаза.

— Ты в стельку пьяна и, шатаясь, идешь по улице в центре Лондона в два часа ночи. Давай уже, садись в чертову машину! — кричит он и смотрит на меня. — Прежде чем я выйду и силой усажу тебя в нее.

Он понижает голос. По его взгляду я понимаю, что он говорит совершенно серьезно.

Я пялюсь на него, но понимаю, что он прав.

— Ладно, — фыркаю я и направляюсь к машине. — Ты отвозишь меня домой и уезжаешь.

Я пытаюсь сорваться на него, но эффект омрачен моей нечленораздельной речью. Моя голова действительно сейчас кружится.

— С удовольствием, — бормочет он.

Я сажусь в машину, интерьер внутри красивее, чем в большинстве домов. Приборная панель оснащена всеми новинками техники, салон полностью обшит кожей высокого качества. Я поворачиваюсь лицом к нему, он смотрит на меня, явно сердитый.

Я осматриваюсь по сторонам.

— Ну, ты сам знаешь, что говорят о мужчинах, которые водят автомобили подобного плана.

Я жестом показываю на приборную панель и бросаю на него беглый взгляд, он ухмыляется, а в остальном игнорирует мой комментарий.

— Где ты живешь?

— Западная сторона Холланд-парка, дом номер двенадцать, — диктую я адрес.

Он начинает движение, а я чувствую, что мне очень плохо.

— Кажется, сейчас, ты еще более дерзкая, чем в нашу первую встречу. Сейчас… ты другая, — он смотрит в мою сторону, снова улыбаясь, кажется, сердитый Тео испарился.

— Никто никогда не говорил тебе, какой ты гавнюк?

Я фокусирую свой взгляд на приборной панели, чтобы унять головокружение.

— Лилли, ты в порядке? Выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит. — Хмурится он. — Если тебя будет тошнить, пожалуйста, скажи мне, — просит он.

Пока он это говорит, мой желудок сжимается. О нет! Я открываю рот, чтобы попросить его остановиться, и тут же жалею об этом. Я бесполезно трачу время, чтобы открыть окно машины. Он замечает это и сворачивает на обочину, но уже слишком поздно. Я резко извергаю содержимое своего желудка между коленями в углубление для ног в полу машины, обливая в процессе рвотой мои любимые туфли от Джимми Чу.

— Вот это да! — слышу я, как Тео сердито причитает рядом.

Я шарю по двери, а затем, высунувшись наружу, продолжаю блевать на дорогу. Это исключительно самый постыдный и ужасающий момент в моей жизни. Мне хочется провалиться сквозь землю. Когда мое тело, наконец, прекращает рвотные позывы, я удобно откидываюсь на спинку сиденья. Я рыдаю, и слезы текут по моему лицу, без сомнения, размазывая макияж. Какая гадость, я, должно быть, выгляжу истеричкой в данный момент. Я застенчиво смотрю направо, Тео лбом прислонился к рулю, сжимая его с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.

— Извини, — бормочу я, сквозь жалостливые рыдания.