Плененные

– Когда он очнется, – тихо сказала она, – если он очнется, не говори ему, что я тут была.

– Тут, в мастерской?

– В Париже. Он не должен знать, что я имею отношение ко всему этому.

– О господи, ну почему? – Джиан, похоже, окончательно проснулся. – Что за глупости? Вам ведь не по пятнадцать лет.

– Дело не в этом.

– Что ты хочешь этим доказать? Что он для тебя больше ничего не значит? Что вы друг другу не нужны? – Джиан посмотрел ей прямо в глаза. – Мне двадцать восемь лет, и я не стану плакать от того, что мои родители не собираются состариться вместе. Но я же вижу, как ты к нему привязана. А когда я десять лет назад разговаривал с ним, он не хотел говорить ни о ком, кроме тебя.

– И все же так будет лучше, – возразила Аура.

– Лучше для тебя? Потому что так проще всего – оставить все как есть?

– Нет, лучше для него, – ответила Аура. – Я вылетаю ближайшим самолетом в Прагу. Выясню, кто с ним так расправился и почему. Если он за эти десять лет не стал совсем другим человеком, он непременно захочет ехать со мной. А он не в том состоянии, чтобы пускаться в приключения.

– Приключения? – Джиан сердито покачал головой. – Весь этот кошмар в «Сент-Анж»? Поиски тех, кто за этим стоит? Для вас, бессмертных, это всего лишь приключения, да?

– Ты, кажется, хочешь меня обидеть?

Джиан взял ее за руку:

– Я не хочу тебя потерять, мама. И его тоже. Неужели это так трудно понять?

Эти слова выбили ее из колеи, и, как всегда, когда ее захлестывали чувства, она знала лишь один способ с этим справиться – не обращать внимания.

– Я потеряла Джиллиана уже давно, и пусть я бессмертна – я не могу отмотать треклятое время назад. Я могу только постараться, чтобы ему было хорошо. А здесь, у тебя, ему лучше, чем где бы то ни было. Здесь он поправится, потому что ты будешь его выхаживать. И у тебя будет для этого куда больше времени, если ты не станешь ему докладывать о моих планах. Господи, Джиан, ну что плохого, если ты расскажешь ему, что один выручил его оттуда? Ты же так и собирался сделать. Просто не упоминай обо мне, вот и все. Ради него.

Джиан выпустил ее руку:

– Он захочет знать правду.

Она отвернулась, подошла к окну и встала спиной к сыну.

– Ты что, думаешь, они случайно записали его под этим именем? И сделали так, что ты об этом узнал? Эта твоя Колетта хоть словом обмолвилась о том, что произошло в «Сент-Анже»? Что Толлеран сошел с ума?

– По-твоему, меня обманули? – спросил он, шагнув к окну. Аура чувствовала, что Джиан стоит прямо у нее за спиной, но на этот раз он к ней не прикоснулся. – Думаешь, меня снова обвел вокруг пальца кто-то из твоих врагов? Я снова был просто орудием и кто-то мною манипулировал?

Она медленно обернулась:

– Я этого не говорила.

– Но подумала-то ты именно это!

Она ожидала увидеть в его глазах гнев или даже ненависть. Вместо этого в них читались разочарование и глубокая печаль.

– Ты мне так и не простила того, что я натворил, – сказал Джиан. – И ты права, потому что этому нет прощения. Нет такого дня, чтобы я не думал об этом. О людях, погибших в Уруке. О взгляде Тесс, когда она поняла правду. Но это было десять лет назад. С тех пор я изменился.

– Я знаю, но…

– Но тем не менее ты думаешь, что меня снова использовали, чтобы добраться до тебя. Сперва до него, – он показал на Джиллиана, – а потом и до тебя. Потому что, в конце концов, дело всегда в тебе, правильно? – Джиан отвернулся, подошел к одному из своих мольбертов, выдавил на палитру черной краски из тюбика и стал широкими мазками закрашивать неоконченную картину.

Ауре не хотелось с ним ссориться после всего, что они пережили прошлой ночью. Вместо этого она подошла, мягко привлекла его к себе и поцеловала в щеку. Его волосы все еще пахли чужой кровью.

– Я с этим разберусь, – пообещала она. – Я узнаю всю правду. Кто за этим стоит и какие у него мотивы. Присматривай тут за Джиллианом, позаботься, чтобы он снова встал на ноги.

Джиан молча отвернулся и снова взялся за кисть.

– Я не могу изменить ни себя, ни Джиллиана, – продолжала Аура. – Мне пришлось свыкнуться с тем, что у меня есть завистники. Но я не собираюсь прятаться, и этим людям содеянное с рук не сойдет.

Она умолкла и, подойдя к кровати, склонилась над лежащим без сознания Джиллианом.

– Если до вечера ему не станет лучше, все же вызови врача.

Она поцеловала Джиллиана в жесткие губы и нежно погладила по голове. Ей было больно смотреть на его истерзанное тело.

Уже подходя с чемоданом к двери, она услышала голос Джиана:

– Как ты только выдерживаешь это бессмертие?

– Я просто живу. Дольше, чем другие, – вот и все.

– По мне, так лучше умереть, чем вечно выносить все это.

Она кивнула:

– Я знаю.

Ей очень трудно было просто взять чемодан и уйти, но выхода не было.

– Погоди, – окликнул ее Джиан.

Она медленно подняла глаза от чемодана и поглядела на сына. Он отступил на шаг от своей картины, но все равно она не сразу поняла, что он хочет ей показать.

Черные мазки на полотне сложились в хорошо знакомую фигуру: