Плененный любовью

Отвернувшись от девицы, которая годами старалась сделать ее жизнь невыносимой, Кейт с радостью увидела, что Пип болтает с несколькими деревенскими ребятами. Включая Уилли. Этти держала Эдди под контролем, но Лиззи выглядела совершенно измотанной с извивающейся Мадди на руках, так что Кейт предложила ненадолго ее освободить. Найдя на задворках церкви небольшой свободный уголок, она отпустила малышку побегать, а потом подхватила ее и закружила, пока они обе не раскраснелись от смеха.

– Как мило.

При звуке насмешливого голоса Кейт замерла. Крепко прижав Мадди к груди, словно стараясь защитить от яда, она обернулась к Шинейд. Рядом с ней, как всегда, стояла пара подружек. Элис и Дирдре говорили редко, их задачей было просто поддакивать Шинейд.

– Что ты с собой сделала Катерина? – Большие голубые глаза Шинейд разглядывали ее наряд. – Тебе удалось найти приличное платье? После того что ты сотворила с Дугалом Макнабом, я ожидала увидеть тебя в доспехах и с мечом. – Она рассмеялась, но в презрительном тоне не было ничего забавного. Как по команде, Элис и Дирдре захихикали.

Шинейд всегда находила способ заставить Кейт чувствовать себя неловко и неженственно и знала это. Дорогие наряды Шинейд украшали ряды лент и вышивки, волосы были завиты и искусно уложены, кожа выглядела, словно она купалась в молоке, а под ногтями не нашлось бы ни пятнышка грязи. Она была мягкой и пышной, как аппетитное пирожное, тогда как Кейт выглядела твердой и жилистой, как кусок вяленого мяса.

Глядя на Шинейд, Кейт видела все, чем не была и не могла стать снаружи. Но под красивой внешностью Шинейд скрывалась самодовольная, избалованная и злая девица, и любой, кто этого не видел, был дураком. Мясо, может, и не так привлекательно, но от него больше проку.

Кейт надоело, что другая женщина заставляет ее чувствовать себя несчастной.

– Чего тебе надо, Шинейд? Ты же видишь, я занята.

При взгляде на Мадди губы Шинейд неприязненно скривились.

– С одним из ублюдков? Понять не могу, как ты пустила их под свою крышу. Если бы я была хозяйкой дома, то отправила бы их подальше.

При слове «ублюдок» и знакомом презрении Кейт вышла из себя. Презрении, которого она вдоволь навидалась в детстве.

– Но ты в доме не хозяйка, и, судя по всему, ею не станешь, так что это не твое дело.

Щеки Шинейд вспыхнули от злости, а выражение лица потеряло всю напускную невозмутимость.

– Ты так в этом уверена? Несколько минут назад у меня сложилось совсем другое впечатление. Я бы сказала, лэрд был весьма заинтересован в более близких отношениях.

От акцента Шинейда на слове «близких» у Кейт все сжалось внутри. «Он не станет!»

– Очень в этом сомневаюсь.

– Почему? Ты же не думаешь, что он предпочтет играющую в войну девчонку – в какое бы платье она не нарядилась – женщине вроде меня.

Кейт сжала кулаки. Ее умение пользоваться мечом и постоять за себя не делает ее мальчишкой. Но жало Шинейд попало в крошечный уголок ее женского тщеславия.

– Дело не в платье, а в характере под ним. В какие изысканные ткани не заворачивай, тухлая рыба все равно воняет.

Элис и Дирдре задохнулись. Шинейд стала красной, ее глаза запылали от ненависти.

– Характер? Ты наивная дурочка, Катерина. Мужчинам нужны красота и пышный бюст.

Кейт упрямо сжала рот.

– Не Грегору.

Она его знает. Он не такой. Кейт знает, как мало для него значит собственная внешность и как он ненавидит то, что она значит для других, хотя никогда этого не показывает. Если Грегор женится, то из-за души и нрава, а не наружности.

Шинейд, может, и была жестокой и злобной, но отличалась удивительной проницательностью, и что-то в выражении лица Кейт, должно быть, ее выдало. Взгляд Шинейды пригвоздил Кейт, как жертву хищник, почуявший запах крови.

– Господи, да ты влюблена в него! – Громкий раскат хохота оказался гораздо обиднее, чем Кейт могла себе представить. – Ты же не думаешь, что самый красивый мужчина в Шотландии женится на такой, как ты? На найденыше, которого он пожалел и которому нечего предложить, кроме характера, простоватого личика и мальчишеской фигуры?

У Кейт не простоватое личико и фигура вовсе не мальчишеская! Она понимала, что Шинейд просто издевается, но ее слова все равно причинили боль – и хотелось дать сдачи. Грегору Кейт не безразлична. И однажды он женится на ней. Она в этом совершенно уверена!

И не важно, что больше никто в это не верит. Но как и презрительное «ублюдок», преследовавшее ее в детстве, слова Шинейд попали в самое больное место. «Мой отец – величайший рыцарь на всем белом свете». Старая похвальба звучала в ушах, и внутри нарастало то же стремление заставить их сожалеть о том, что дразнили ее.

– Он женится на мне, – свирепо заявила Кейт. – И не из-за хорошенького личика или пышной груди, а потому что любит меня. Самый красивый мужчина в Шотландии будет моим мужем, вот увидишь.

Непоколебимая уверенность в голосе Кейт на мгновение заставила Шинейд отступить, но она быстро оправилась.