Плененный принц

Подушки на полу заменили кроватью, чтобы Дэймену удобно лежалось на животе (спину нужно беречь). Принесли одеяла и разноцветные шелковые накидки; хотя последние надлежало накидывать лишь на бедра (спину нужно беречь). Цепь осталась, но теперь ее пристегивали не к ошейнику, а к золотому наручнику (спину нужно беречь). Столь трепетное отношение к его спине Дэймена тоже смешило.

Его часто купали, а спину осторожно обтирали водой из лохани. Воду потом сливали, и в первый день после порки она была красной.

Примечательно, что больше всего изменились не обстановка в комнате и не распорядок дня. Изменилось отношение слуг и стражей. Дэймен ожидал, что они будут вести себя как Радель – со злобой и враждебностью. Вместо этого слуги проявляли сочувствие, а стражи – что еще неожиданней – дружелюбие. Если после боя на ринге они считали Дэймена ровней, то теперь, когда он был изувечен плетями принца, – настоящим товарищем. К Дэймену проникся даже высокий страж Орлан, угрожавший ему после поединка с Говартом. Осмотрев истерзанную спину, Орлан не без гордости нарек принца беспощадной сукой и ободряюще похлопал Дэймена по плечу, отчего тот мгновенно побледнел.

Сам Дэймен старался не задавать подозрительных вопросов, зато с удовольствием посвятил себя культурному обмену.

Правда, что в Акилосе ослепляют всякого взглянувшего на королевский гарем? Нет, неправда. Правда, что акилосские женщины летом ходят с нагой грудью? Да, правда. Правда, что на ринге борются нагими? Да. А рабы вообще всегда ходят голыми? Да. Даже с королем-бастардом и королевой-шлюхой Акилос казался Орлану раем. Хохот.

Король-бастард и королева-шлюха… Дэймен понял, что грубые афоризмы Лорана вошли в обиход. Дэймен сдержался и расцепил крепко сжатую челюсть. Контроль понемногу ослаблялся, и теперь он знал, как выбраться из дворца. Дэймен честно старался считать, что эти плюсы стоят порки. «Двух порок», – услужливо напомнила спина. Спину Дэймен игнорировал, сосредоточив внимание на всем остальном.

Надзирала за Дэйменом стража Лорана, никоим образом не подчиняющаяся регенту. Дэймена удивляло, как верна она своему принцу, как добросовестно выполняет приказы и терпит его гнусный характер, не выказывая недовольств и жалоб. Стражники всецело поддерживали Лорана в его противостоянии с дядей, и, как следствие, между людьми принца и регента, судя по всему, существовали глубокий раскол и острое соперничество.

Преданность стражи, очевидно, объяснялась внешностью Лорана, а не его характером. Единственным подобием неуважения были непристойные замечания о красоте принца. Верность, определенно, не мешала фантазиям об утехах с принцем, раздутым до неслыханных пределов.

– Правда ли, что в Акилосе господа держат рабынь, а дамы трахают рабов? – полюбопытствовал Йорд.

– А в Вире иначе? – спросил Дэймен и вспомнил, что и на ринге, и вне его видел только однополые пары. Его познания вирской культуры на интимные отношения не распространялись. – Интересно почему?

– Незаконнорожденность знать считает мерзостью, – сухо ответил Йорд.

Вот почему питомиц держали дамы, питомцев – господа.

– Хочешь сказать, мужчины и женщины никогда…

Никогда. У знати это не принято. Ну, может, изредка, у самых извращенных персонажей. Это табу. Незаконнорожденные – порча и скверна, заявил Йорд. Даже у стражи так: если завалил женщину, нужно помалкивать. А если обрюхатил и не женился – все, конец карьере. Лучше не создавать проблем, следовать примеру знати и заваливать парней. Йорд предпочитает парней. А Дэймен нет? С парнями ясно что к чему. Да и спускать можно без страха.

Дэймен благоразумно помалкивал. Он сам предпочитал женщин, однако сейчас признаваться в этом явно не стоило. В те редкие моменты, когда Дэймен развлекался с мужчинами, делал он это, потому что партнеры привлекали его как мужчины, а не потому что он избегал женщин или искал им замену. Вирцы, думал Дэймен, понапрасну усложняют себе жизнь.

То и дело в разговорах всплывали ценные сведения. Питомцев не стерегут, оттого по периметру гарема нет стражи. Питомцы не рабы и в перемещении не ограничены. Дэймен был исключением. Это означало, что если он проберется мимо своих стражей, то вряд ли встретит других.

То и дело разговор касался Лорана.

– А вы хоть раз?.. – начал Йорд, и его губы медленно растянулись в улыбке.

– Между боем на ринге и поркой? – кисло уточнил Дэймен. – Нет.

– Говорят, он фригидный.

Дэймен уставился на Йорда.

– Что? Почему?

– Ну, – сказал Йорд, – это значит, что он не…

– Я имел в виду, почему он такой, – уточнил Дэймен, решительно прервав бесхитростное объяснение Йорда.

– Почему снег холодный? – Йорд пожал плечами.

Дэймен нахмурился и сменил тему: склонности Лорана его не интересовали. После порки колючая неприязнь к принцу окрепла в нечто жесткое и неумолимое.

Очевидный вопрос в итоге задал Орлан:

– Какими судьбами ты здесь вообще оказался?

– Я был неосторожен, – ответил Дэймен. – И меня угораздило стать врагом короля.