Плененный принц

Стилем вирской знати считалась сдержанная роскошь, не имевшая ничего общего с баснословно дорогими, кричаще яркими нарядами питомцев, которые демонстрировали достаток своих господ. За двойные двери Дэймена провели на поводке, обвешанного золотом, – разумеется, все мигом поняли, что перед ними раб. В переполненном зале он казался белой вороной.

Равно как и Лоран. Его мгновенно узнаваемые золотистые волосы магнитом притянули взгляд Дэймена. Справа и слева придворные замолкали и расступались, освобождая проход к трону.

От двойных дверей к помосту тянулась красная ковровая дорожка с изображением охотничьих сцен, яблонь и листьями аканта по краям. Стены были завешаны гобеленами, тоже преимущественно в красной гамме, как и балдахин над троном.

Красное, красное, красное. Выделялся лишь Лоран.

Дэймен почувствовал, как разбегаются мысли. Стоять ему удавалось ценой колоссального волевого усилия: спина пульсировала от боли. С трудом оторвав взгляд от Лорана, Дэймен обратил его на хорага предстоящего публичного действа. В конце красной дорожки на троне восседал регент; левой рукой он удерживал на коленях золотой скипетр – символ своих полномочий. За спиной у регента в полном парадном облачении расположился Совет Вира.

Совет считался воплощением вирской власти. Во времена короля Алерона он помогал решать государственные вопросы, а сейчас, до коронации Лорана, вместе с регентом управлял страной. Пятеро мужчин и ни одной женщины: Совет выстроился на помосте живописной стеной. Дэймен узнал Одина и Гийона; третьим был древний старик, судя по всему, советник Ирод; следовательно, оставшиеся два – Жёр и Шело, хотя кто есть кто, Дэймен не знал. Каждый из пятерки носил на шее медальон, символ сана.

Чуть дальше от трона на помосте стоял малолетний питомец советника Одина, наряженный и разукрашенный еще больше Дэймена. Дэймен затмевал его количеством золота только потому, что был в разы крупнее мальчишки, то есть места для творчества на нем было больше.

Герольд объявил имя Лорана и все его титулы.

Выступив вперед, Лоран поравнялся с Дэйменом и его надсмотрщиком. Дальше они пошли вместе. Ковровую дорожку Дэймен начал воспринимать как испытание на прочность. Дело было не только в присутствии Лорана. Поклоны, которые следовало отдавать на подступах к трону, казалось, были задуманы специально, чтобы перечеркнуть целую неделю лечения. Наконец с ними было покончено.

Дэймен опустился на колени, а Лоран отвесил поклон должной глубины.

Кое-кто из придворных, стоявших по периметру зала, зашептался о спине Дэймена. Вероятно, на фоне золотой краски она выглядела чудовищно. Дэймен вдруг понял, что суть была именно в этом.

Регент возжелал дисциплинировать племянника и при поддержке Совета решил сделать это публично.

«Публично секут», – сказал сам Дэймен.

– Дядя, – произнес Лоран, выпрямив спину. Поза его оставалась расслабленной, лицо бесстрастным, но Дэймен понял, о чем говорят гордо расправленные плечи. Так выглядят люди, готовящиеся к бою.

– Племянник, – отозвался регент. – Полагаю, ты понимаешь, зачем мы здесь.

– Раб поднял на меня руку и был за это выпорот, – сказано это было с невозмутимостью.

– Дважды, – уточнил регент. – Вопреки моим приказам. А во второй раз вопреки совету быть осторожным, ведь раб мог погибнуть. И он едва не погиб.

– Он жив. Совет был неверный. – И снова с невозмутимостью.

– Тебе также передали мой приказ: не прикасаться к рабу в мое отсутствие, – продолжал регент. – Вспоминай-вспоминай. Ты поймешь, что этот совет был верным, но ты и его ослушался.

– Я не думал, что вы станете возражать. Я знаю, вы не выслуживаетесь перед Акилосом, а потому не оставите деяния раба безнаказанными лишь потому, что его подарил Кастор.

Голубые глаза смотрели с абсолютным хладнокровием. «Красноречием Лорана не обделили», – с презрением подумал Дэймен и задался вопросом: сожалеет ли регент теперь, что затеял публичное выяснение отношений? Впрочем, тот не выглядел возмущенным или даже удивленным. Что же, не первый день он знаком с Лораном.

– Я могу привести сразу несколько причин, по которым тебе не следовало до полусмерти избивать подаренного Кастором раба сразу после подписания договора. Не последняя из них – мой приказ. Ты утверждаешь, что назначил справедливое наказание. Но это неправда.

Регент подал знак рукой, и вперед выступил человек.

– Принц посулил мне золотой, если я засеку того раба до смерти.

В этот момент стало ясно: Лоран потерял расположение присутствующих. Почувствовав это, он собрался заговорить, но регент не дал ему и рта раскрыть.