Плененный принц

– Если вы беспокоитесь, что через десять месяцев я вспомню, как несправедливо со мной обошлись, то, право, не стоит, – заверил Лоран. – Уверен, вы без труда убедите меня, что искренне заблуждались.

– Не желаете ли прогуляться по саду? – предложил Ирод. – Ваш раб может воспользоваться скамьей, дабы не тревожить свои раны.

– Чудесная мысль, советник, – сказал Лоран. Потом повернулся к Дэймену и вкрадчиво добавил: – Должно быть, твоя спина нестерпимо болит.

– Я в порядке, – возразил Дэймен.

– Тогда на колени, – велел Лоран.

Дэймена схватили за плечи и силой заставили опуститься; едва он оказался на коленях, как к его горлу приставили меч, пресекая любые попытки встать. Ирод и Лоран вместе пошли прочь – еще одна пара, гуляющая в саду среди дивных ароматов.

* * *

Пирующих за деревьями становилось все больше, и они понемногу перемещались в сад. На деревья вешали фонарики, слуги разносили угощения. Место, где стоял на коленях Дэймен, разумно обходили стороной, но изредка гуляющие приближались и роняли фразы вроде «Смотри, вон дикий раб принца».

Досада разъедала душу, точно яд. Дэймена снова связали, и, в отличие от Лорана, стражи отнеслись к этому серьезно. От ошейника к решетчатой стене тянулась цепь, причем настоящая, такую не разорвать.

«Кроха-питомец», – с отвращением подумал Дэймен. Из напряженного разговора Ирода с Лораном он почерпнул только один важный факт – где-то рядом томятся другие акилосские рабы.

Дэймен стал думать о них; он по-прежнему беспокоился об их благополучии, но после слов Ирода появились тревожные вопросы. Что это за рабы? Дворцовые, вышколенные Адрастом и, подобно Дэймену, привезенные прямо из столицы? На корабле Дэймена держали в закрытой каюте, поэтому он до сих пор не видел других рабов, а они не видели его. И если это дворцовые рабы, выбранные из лучших служителей королевской семьи Акилоса, они могут его узнать.

Обволакивающую тишину двора нарушил негромкий перезвон колокольчиков.

Прикованный в отдаленном закоулке сада, вдали от аристократических развлечений, Дэймен не ожидал, что раба поведут прямо к нему.

Как и на Дэймене, на нем были золотой ошейник и наручники, только куда меньше и изящнее. На поводке его вел вирский питомец.

Колокольчики звенели на питомце. Они висели у него на шее, словно у кота. Лицо его было ярко накрашено. Оно показалось Дэймену знакомым.

Это был малолетний питомец советника Одина.

Дэймен мрачно подумал, что для любителей юных мальчиков этот чудо как хорош. Краска скрывала по-детски чистую кожу. С такой внешностью его ровесница лет через шесть наверняка превратилась бы в ослепительную красавицу. Отработанная грация движений неплохо скрывала нескладность детского тела. Как и Дэймену, в волосы мальчишке вплели драгоценные камни, но ему достался мелкий жемчуг, звездами сияющий в копне каштановых кудрей. Но главным украшением юного питомца были голубые глаза. Таких Дэймен никогда еще не видел, если не считать тех, в которые смотрел совсем недавно.

Прелестные губки бантиком, надутые как для поцелуя, плюнули Дэймену прямо в лицо.

– Меня зовут Никез, – начал он. – Ты ничтожество и пренебрегать мною не вправе. Господин твой только что лишился всех владений и содержания. А даже если бы не лишился, ты просто раб. Регент поручил мне разыскать принца. Где он?

– Пошел обратно в зал, – ответил Дэймен. Выпад Никеза его, мягко сказать, обескуражил. Ложь сорвалась сама собой.

Смерив его взглядом, Никез грубо натянул поводок. Бедняга-раб дернулся вперед и чуть не потерял равновесие, как жеребенок на слишком длинных ножках.

– Мне что, всю ночь таскать тебя за собой? Подожди здесь. – Никез швырнул поводок наземь и круто повернулся к нему спиной, звеня колокольчиками.

Дэймен поднял руку, чтобы вытереть оплеванное лицо. Раб тотчас опустился на колени и осторожно остановил его, взяв за запястье и отведя руку в сторону.

– Пожалуйста, позволь мне. Ты размажешь краску.

Раб смотрел Дэймену прямо в глаза, но, судя по всему, не узнавал. Он просто поднял край своей туники и аккуратно промокнул ему щеку.

Дэймен успокоился, а потом, чуть приуныв, решил: слишком самонадеянно было ожидать, что раб его узнает. Разве похож он на принца в золотых наручниках, с золотой краской на лице, прикованный к беседке среди вирского сада?

Кроме того, Дэймен был уверен, что этот раб не из акилосского дворца: столь яркую внешность он не пропустил бы. Светлая кожа, золотисто-каштановые кудри; именно с такими рабами Дэймен любил уединиться в опочивальне на несколько приятных часов.

Осторожные пальцы коснулись его лица, и на миг Дэймен почему-то устыдился, что сбил Никеза с толку и пустил по ложному следу. С другой стороны, он радовался неожиданному уединению с акилосским рабом.

– Как тебя зовут? – тихо спросил Дэймен.

– Эразм.

– Эразм, я очень рад поговорить с соотечественником.