Плененный принц

Так оно и было. Контраст между этим милым, скромным рабом и злобным Никезом пробудил тоску по честной простоте родины. В то же время Дэймена тревожило положение акилосских рабов: с их мягкой покладистостью при вирском дворе не выжить. Дэймен подумал, что Эразму, должно быть, восемнадцать или девятнадцать лет, однако тринадцатилетний Никез мог сожрать его с потрохами. Чего уж говорить о Лоране.

– Одного раба на корабле везли одурманенным и связанным, – опасливо сообщил Эразм. С самого начала он говорил с Дэйменом на акилосском. – По слухам, его подарили принцу.

Дэймен медленно кивнул, отвечая на невысказанный вопрос. Помимо взъерошенных каштановых кудрей, Эразму достались самые безнадежно-наивные карие глаза на свете.

– Какая милая картинка, – прокурлыкала женщина.

Отшатнувшись от Дэймена, Эразм тотчас упал ниц и прижал лоб к земле. Дэймен не шелохнулся: связанный и коленопреклоненный, он и так выглядел достаточно смиренно.

Женский голос принадлежал Ван; она прогуливалась по саду с двумя знатными придворными. Одного из придворных сопровождал питомец, рыжеволосый юноша, которого Дэймен смутно помнил по рингу.

– Не обращайте на нас внимания, – съязвил рыжеволосый.

Дэймен покосился на Эразма: тот не шелохнулся. Вряд ли он владел вирским.

Хозяин питомца хохотнул.

– Еще минута-другая, и мы застали бы их целующимися!

– Может, уговорим принца отдать его раба на публичные забавы? – предложила Ван. – Настоящих силачей на ринге почти не встретишь. Жаль, в прошлый раз его увели, не дав никого покрыть.

– После сегодняшнего мне вряд ли захочется на него смотреть, – сказал хозяин рыжеволосого.

– А по-моему, будет даже интереснее: теперь мы знаем, что он по-настоящему опасен, – возразил питомец.

– Жаль, спину ему изувечили, но и спереди он чудо как хорош, – отметила Ван. – На ринге, конечно, мы видели больше. А что до опасности… Советник Гийон предположил, что для публичных утех его не готовили. Только ведь подготовка не все: вдруг у него врожденный талант?

Дэймен молчал: вмешаться в разговор придворных было бы безумием. Единственный приемлемый вариант – сидеть тихо и надеяться, что они заскучают и пойдут своей дорогой. Такую тактику он и избрал, но случилось нечто, гарантированно усугубляющее любую ситуацию.

– Врожденный талант? – спросил Лоран.

Он подошел к собравшимся.

Придворные склонились в почтительном поклоне, и Ван объяснила, о чем речь. Лоран повернулся к Дэймену.

– Ну? – сказал он. – Сношаться ты тоже умеешь или только убивать?

Дэймен подумал, что между поркой и пикировкой с Лораном, может, даже выбрал бы порку.

– А он не из разговорчивых, – отметила Ван.

– Когда как, – отозвался Лоран.

– Я бы с удовольствием с ним позабавился. – Это сказал рыжеволосый питомец. Он якобы обращался к своему господину, но услышали его все.

– Нет, Ансель. Он тебя обидит.

– А тебе хотелось бы этого? – Питомец обнял своего господина за шею, но перед этим покосился на Лорана.

– Нет, не хотелось бы, – хмуро отозвался господин, но было очевидно, что провокационный вопрос Анселя адресовался не ему, а Лорану. Рыжеволосый юноша искал внимания принца. Дэймена замутило при мысли, что любовник знатного придворного согласен терпеть боль, полагая, что так угодит Лорану. Судя по тому, что Дэймен знал о Лоране, Ансель в своих предположениях не ошибся. При мысли об этом Дэймена замутило еще сильнее.

– Что скажете, ваше высочество? – поинтересовался Ансель.

– Скажу, что твоему господину ты нужен целым, – сухо отозвался Лоран.

– Раба можно связать, – предложил Ансель. Отточенное мастерство превратило в задорный флирт последнюю отчаянную попытку получить и удержать внимание принца.

Попытка едва не провалилась. Флирт Анселя Лорана не тронул, скорее, даже утомил. Да, он отправил Дэймена на ринг, но его собственный пульс от пропитанной похотью атмосферы не ускорился. Чувственность того, что в Вире именовали «забавами», как ни странно, не действовала на него, единственного представителя знати без лебезящего питомца.

«Говорят, он фригидный», – сказал Йорд.

– Как насчет маленькой прелюдии к настоящему развлечению? – предложила Ван. – Ставить раба на место, пожалуй, уже поздно.

Дэймен видел, что Лоран переваривает услышанное. Видел, как, полностью сосредоточившись на предложении Ван, он обдумывает свое решение. А потом принимает его.

Лицо Лорана посуровело, губы скривились.

– Почему бы и нет? – сказал он.

– Нет, – ответил Дэймен, однако возмущение, вихрем поднявшееся у него в груди, стало угасать, едва его схватили чужие руки. Устроить настоящую схватку с вооруженной стражей на глазах у свидетелей и людного двора было чистой воды самоубийством. Тем не менее душа и тело Дэймена взбунтовались против грубого обращения.

Скамья для влюбленных в виде двух полукружий притаилась внутри беседки. На одном полукружии устроились придворные. Ван спросила, не хочет ли кто вина, и вызвала слугу с подносом. Подошли еще несколько придворных, и Ван завела с ними разговор о делегации из Патров, которая ожидалась на днях. Дэймена привязали к другому полукружию, лицом к придворным.