Пленённая льдом

Провидица хочет подняться, и боль искажает ее черты, когда она пытается согнуть ноги. Вздохнув, она опускается обратно, остается сидеть. Сломленная.

– В жизни много чего происходит, и порой причины этого кажутся очевидными, однако это не так. – Она поднимает дрожащую руку, вместо черной метки на распухшем запястье перепачканная повязка. Гнойные раны и волдыри тянутся по всей руке. Она говорит тихо, и все же ее слова наполняют всю комнату ощутимой грустью, от которой мне становится трудно дышать. – Много-много веков назад, когда-то в детстве, меня спасла молодая женщина, которая и сама была еще почти ребенком. Она научила меня, что значит любить и жертвовать собой ради ближнего. Но случилось то, что сделало из этой молодой женщины нечто ужасное. Она теряла своих детей, одного за другим, и с каждой новой смертью теряла свое сердце, пока оно не оказалось потерянным настолько, что она делала все возможное, чтобы защитить этот крошечный остаток. Я узнала, что значит любить и терять любовь. Я познала большую, огромную боль, все мы. Мы узнали, каково это – ненавидеть и в то же время изнурять себя любовью. Мы начали убивать и причинять страдания другим, чтобы защитить себя, и нам пришлось терпеть страдания, чтобы стать сильнее и лучше. И мы стали лучше, мы стали лучшими.

– Не все, – хрипло перебиваю я ее.

Она кивает.

– Некоторые проиграли битву.

– Мари и Гретхен, – бормочу я.

Она неспешно продолжает.

– Некоторые проиграли битву. Но знаешь, в чем печальная правда? Без матери-феи, без тебя, они тоже были бы потеряны, остались бы очередными призраками, белыми надгробиями посреди леса.

Я закрываю глаза, вытесняю слезы. Королева во мне спит. У Провидицы нет ни силы, ни магии, ничего, что представляло бы для Королевы интерес, и поэтому я наедине с ней, Провидицей, воспоминаниями и болью, что таятся глубоко под поверхностью.

– Время шло. Фея-мать исчезла. Появилась Королева. Она покорила мир штурмом, жестоким натиском. Дети-феи больше не были детьми, они могли защитить себя, они были могущественны, но никто не был таким могущественным, как ты. Я многое повидала за эти дни, я видела будущее и прошлое. Я видела, как исцеляется твое сердце, как жаждет оно любви.

– Кассандра, – шепчу я, но она поднимает руку и заставляет меня замолчать.

– Ты причинила нам много страданий, и все же мы обязаны тебе всем. Мы обязаны тебе своей жизнью. Мы это знаем. Однако нелегко забыть время мучений, боли и отсутствия любви, в которых ты нас воспитывала. Мы научились ненавидеть тебя. – Она на мгновение закрывает веки, а когда снова открывает глаза, в них блестят слезы. – Но мы все равно продолжали любить тебя. Потому что ты была единственной любовью, которую мы знали.

Я смотрю на Кассандру и вижу в ее глазах все эти годы, все это время в башне. И вижу себя: я стою у подножия лестницы, я – фея-мать.

Я – фея-мать.

– Я убила Ганса, – шепчу я. – Я заставила Гретхен убить его. Я отняла у нее брата, ее сердце. Так же, как сломала Мари. Всех вас.

– Ты знаешь, – вздыхает Провидица. – Теперь ты снова это знаешь.

– Я – фея-мать.

Моя душа кричит. Королева, что такое королева по сравнению с ней? Я помню, как бросила Мари в колодец и заставила Ледяную ведьму спасти ее, как вместо нее это сделала Ева. Я помню крики Гретхен в ночи и как никто больше не мог ее успокоить. Я помню тот момент, когда глаза детей потемнели от ненависти и они начали сражаться. Я помню, как отмечала этот день высоко в башне. В тишине и одиночестве. Потому что моя цель была достигнута. Они стали сильными, они научились спасать и защищать себя… от меня. Но чем была я по сравнению с ненавистью всего человечества? Но они смогут выжить. И только это имело значение.

Я помню, как стояла у окна – зеркала по кругу у меня за спиной – и смотрела на Пандору сверху вниз. Я решила, что пришло время покинуть лес и овладеть человеческим миром, чтобы заставить людей веками платить за все: за смерть Одетты, за смерть всех детей-фей, за то, что они сделали из меня – из всех нас. Они должны были заплатить. Они платят по сей день.

– Я сделала это ради вас, – вздыхаю я и наконец вспоминаю все эти годы. – Я должна была это сделать.

Она вздыхает, качает головой.

– Это все в прошлом, – бормочет она. – А то, что в прошлом, мы уже не в силах изменить.

– Так вот почему вы предали меня? – задыхаясь, спрашиваю я. – Потому что… я была феей-матерью?

– Мы те, кто мы есть. Ты даешь себе другие имена, но остаешься тем, что ты есть. – Провидица пытается улыбнуться. В глазах ее стоит туман. Больше она ничего не видит. Ничего, кроме сиюминутного момента. Будто ее лишили всех чувств. – Ты – фея-мать, ты – Королева, но ты и Лилит, девушка, ищущая любви.

Любовь… Я подношу дрожащие руки ко рту, касаюсь губ, чувствую на них поцелуй охотника на ведьм, но все это кажется мне лишь миражом. Он возненавидит меня. Он должен ненавидеть меня, потому что я – зло этого мира.