Пленить охотника

― Это такой завуалированный вопрос: являешься ли ты еще главной подозреваемой? Отвечу: являешься. Если бы его убила волчица, зачем ей в таком случае нанимать меня?

― Может, это мудреное самоубийство, муки совести они такие…

― Может быть, но контракт будет выполнен в любом случае, даже если заказчик и заказанный одно и то же лицо, иначе… ― он недоговорил, продолжая рассматривать мое лицо.

― Иначе охотник лишится силы и умрет. Ты умрешь, ― ответила я.

Он выдохнул, и я поймала губами его отдающее кофе дыхание. Он разжал пальцы, выпуская мои волосы. Несколько секунд я продолжала смотреть на мужчину, а потом откинулась на сиденье.

― Мне надо повторять, чтобы ты не пыталась сбежать? ― я промолчала, и он сам себе ответил, ― Видимо, да.

Мужчина нажал кнопку, и двери с тихим щелчком разблокировались.

― Видишь вот тот переулок, ― указал он на темную подворотню справа, ― Он выходит к проспекту Верди, если свернешь направо, быстро затеряешься среди проходных дворов. Прямо федеральная магистраль, лови машину, только тебя и видели. Слева новый микрорайон с безликими высотками, миллион квартир, муравейник, где один сосед не знает, как зовут другого. Уверен, для тебя затеряться будет делом одной минуты. Дерзай! ― он поднял руки, ― Я даже дам тебе фору. Скажем полчаса. Мало? Тогда час.

Я уже схватилась за ручку двери, в голове билась одна мысль: "Бежать!" Только вот… Я в смятении повернулась к охотнику. Ладони стали влажными. У него контракт. Не будь он уверен, что выполнит его, не предлагал бы мне побег. Такие, как он, ничего не делают просто так.

Дверь приоткрылась…

Что мне за дело до его уверенности? Мне бы свою не растерять. В салон ворвался легкий ветерок.

И все же что-то меня остановило. Возможно, осознание того, что охотник хотел, чтобы я убежала. Он хотел начать охоту. Лайне всегда чувствуют чужие желания.

― А ты… ― я облизала губы, ― Что будешь делать этот час ты?

― Заведу машину…

Я распахнула дверь полностью.

― И поеду…

Я поставила ногу на тротуар под ласковое осеннее солнце.

― В аэропорт.

Охотник склонился, я от неожиданности отпрянула, но мужчина всего лишь открыл бардачок и достал два билета и паспорт. Со своего места, я видела стилизованное изображение планера на бумаге, эмблема местного аэропорта. Он повернул руку, давая мне рассмотреть бланки. Два билета с открытой датой. Пункт назначения…

― Не знаю даже, что и выбрать Амстердам или Эль-Фуджайра? Может, бросить монетку? Ты что посоветуешь?

Отвернувшись, я посмотрела на ставшую такой далекой улицу, ветерок, еще минуту назад казавшийся таким ласковым, пробрал до костей. Молча захлопнула дверь и пристегнулась.

― Правильное решение. ― Охотник убрал билеты и снова завел автомобиль. ― Видимо врут, что суккубы думают только одним местом.

Я продолжала молчать, до крови закусывая губу. Только бы не разреветься. Больше всего мне сейчас хотелось повернуться и провести рукой по мужскому лицу. Провести выпуская когти, а потом слизать чужую кровь с пальцев.

― Думаешь о чем-то приятном?

― О да, ― ответила я, вытирая слезы. ― Очень.

Амстердам или Эль-Фуджайра? В Голландии бабушка уже два века держала бордель. А в Эмиратах отец собирал себе гарем. Экспериментировал, потому что со дня смерти мамы эму осталось жить всего ничего. Каких-то несчастных двести лет.

Так мы устроены. Лайне любят лишь раз в бесконечность. Любят и уходят вслед за любимыми. Отцу не повезло, его парой стал человек. Вернее, стала. Моя мать была самой обычной женщиной и смогла бы пробыть с ним очень недолго. Но даже этот короткий срок им не суждено было провести вместе. Пьяный водитель грузовика разлучил их. Мы с отцом остались одни. Слава бесконечности, что была еще и бабушка. И дед. Его, конечно, мотает по белу свету от северного полюса до южного так, что не каждый охотник угонится. Но у бабки он появляется регулярно. Таких, как он, называют «перекати-поле». Или дух дороги.

Конечно, они не столь безобидны и способны доставить немало неприятностей, но если охотник заберет кого-то из них, то я…

Я сама приду и буду умолять впустить в подвал вместо кого-то из них. Мы не стая, что изгоняет себе подобного, мы семья.

Он хорошо подготовился к охоте на лайне.

― Тогда к чему все это было? ― горько спросила я, ― Похищение? Ошейник?

― Хотел закончить все быстро и без лишних сложностей, ― ответил он равнодушно.

5. Кто чем торгует

В торговом центре Солнечный, так похожем на свечку и состоявшем из пяти уровней, ничего солнечного, кроме желтого цвета стен, не было. Рабочие в лебедке, громко матерясь, снимали с фасада букву «Ч», то ли перегорела, то ли просто им чем-то не понравилась.

Народу внутри толкалось прилично. Торговля шла бойко. Шмотки, телефоны, в фойе радостно мигала фарами новенькая машина, толпа радостно гикала. Бытовая техника, садовый инвентарь, ювелирные украшения, снова шмотки. В любой другой день, я с удовольствием прошвырнулась по бутикам, прикупила бы стрингов