Пленить охотника

Что с тобой Ани? Ты отомстила, сделала ему больно, разве не должна испытывать удовлетворение? Наверное, должна, но штука в том, что чувствовала я себя гаже некуда. В пору сесть на пол и разреветься.

А чего ты ожидала? Признания в любви? Конечно, было бы неплохо, но, увы, нереально.

– Что же делать? – спросила я у отражения, – Вернуть силу? Так  я этого не умею. Если только… если только снова оказаться в том подвале и позволить охотнику… Но тогда я умру.

«Ты и так умрешь, если он уйдет, просто не сразу» – раздался голос отца в голове.

– Нет. Не умру, не позволю никому убить меня. Никому больше. Даже ему!

«День рядом с тобой, в твоей постели, а лучше два, он же не человек, и магия лайне прикует его крепче железной цепи. Привяжет так, что на третий он приползет сам, умоляя разрешить прикоснуться.

– Два дня, – произнесла я вслух, – Я буду рядом, буду слушать, буду соглашаться, буду раздвигать ноги по первому требованию. Не позволю тебе отказаться от меня, уйти и забрать мою жизнь, – я кивнула своему отражению, словно мы с ним только что заключили контракт, как охотник со своими заказчиками. Я впервые собиралась осознанно воспользоваться силой суккубов, не гормонами, не привлекательностью, не умениями в постели, а именно магией. Применить цинично и преднамеренно. Применить за спиной у жертвы. За спиной у охотника.

И уже выходя из ванны, чуть не рассмеялась. До прошлой ночи, я с ужасом думала о том, что мы с Денисом окажемся привязаны друг к другу, а теперь до смерти боюсь, что этого не случиться.  Кажется, пора подлечить голову? Или поздно?

Когда я вернулась в комнату, младшего охотника уже не было, а  старший, стоя перед зеркалом там, где недавно я, застегивал черную рубашку.

– Куда едем сегодня? – спросила я, отбрасывая полотенце и вытаскивая из упаковочного пакета платье.

– Ты или я? – уточнил мужчина.

Ой, как все плохо…

– Мы, – не стала лукавить я.

Тонкая ткань я так и льнула к телу,  про белье я решила забыть, надев платье прямо так и завязав тонкие лямочки на шее.

– Какие разительные перемены, – он отвернулся от зеркала, – Надо было раньше тебя трахнуть.

– Надо было, –  согласилась я, наклоняясь и застегивая ремешки босоножек, а когда выпрямилась…

Когда выпрямилась охотник стоял  рядом. Стоял, заглядывая своими золотистыми глазами в мои.

– Чтобы ты раньше убила меня?

– Я не…

– Ты да, – прервал он меня, поднимая руку и касаясь моего лица, отводя мокрую прядку за ухо. Манжета была не застегнута, думаю, он сделал это специально. Такие, как охотник никогда ничего не делают просто так, даже если речь всего лишь о пуговице. Я видела часть запястья, и часть переливающейся зеленой полоски на его коже, словно  новогодними блестками присыпали. Или не блестками, а…  я коснулась кисти,  задрала рукав и увидела рисунок целиком.

Руна, кажется «альгиз»  - руна жизни, а вот если перевернуть – «руна смерти». Лайне не владеют рунной магией, эти символы не подчиняются суккубам,  только шаманам, друидам, а еще… лешим. Руна «альгиз» ее всегда носят двое, тот, кому надо поддержать жизнь - прямая, и тот, за счет которого, это будет сделано - первернутая. Значит, где-то там, в лесу есть дерево, на которое леший нанес такой же рисунок, только вверх ногами, и  пока оно живо, пока охотник  пьет его жизненные силы, он живет. Живет взаймы, но как только дерево упадет, упадет и Денис.

Я отдернула руку, словно обжегшись.

– Ты все-таки убила меня, Ани, – ласково сказал Денис, – Жаль, что ты не видела, как я свалился с кровати, как полз  на четвереньках, как блевал в коридоре… Тебе бы понравилось.

– Я не хотела.

– А вот сейчас врешь, – покачал головой он и убрал руку, – Хотела, а я тебе позволил. – Он отвернулся, сдернул со спинки стула пиджак и скомандовал, – Идем, у нас мало времени.

– Куда? – беспомощно спросила я.

– Я не собираюсь умирать пока не закрою контракт. Свой и Андрея. И кстати о брате ты можешь не беспокоиться, – сказал охотник выходя из комнаты.

– А почему я должна о нем беспокоиться? – бестолково спросила я, выбегая следом, мысли путались, отказываясь выдать что-либо разумное.

– Не о нем, а том, что он будет мстить. За меня. Не будет, я об этом позабочусь. Никто тебя больше не тронет. По крайней мере, из нашей семьи.

– Ты так и не сказал, кому мы мозолим глаза сегодня? – я догнала его на лестнице.

– К убийце. Сегодня мы едем в гости к убийце. Сегодня все кончится.

– Сегодня?

– Неужели, я слышу разочарование? – он открыл дверь и вышел на улицу. – Не любишь убийц?

– Не особенно, – буркнула я.

– Жаль, – кажется, искренне расстроился Денис, – А я то надеялся…

Договорить, чего именно ему жаль, ему не дали собаки, в очередной раз меня облаявшие, пока охотник открывал гараж и выводил машину. Светло-серый кобель сделал попытку броситься и на лешего, что вышел из будки охранника. Сам же хозяин леса остался равнодушен к собачьему возмущению, как может быть равнодушно дерево к стае ворон усевшейся на его кроне. Видя такое пренебрежение, пес повел носом и вернулся к более благодарному занятию – к добросовестному обливанию моей скромной персоны.