Пленительная мелодия

В коридоре я столкнулся с Мэгги.

– Джесса здесь?

– Да, – сказала она, слегка прищурившись. Понятия не имею, что означал этот взгляд. И знать не хотел. – Не уверена, где конкретно. Давненько ее не видела.

– Спасибо. – Я прошел мимо нее, игнорируя взгляд, который она все еще бросала на меня. – Хорошая работа, да? Продолжай… э-э-э… держать оборону. – Затем я схватил свою дорожную сумку из прихожей и исчез наверху.

Я заглянул в другие комнаты – две гостевые спальни, в которых иногда останавливались на ночь друзья, и одну, которую я хотел превратить в подобие настоящего спортзала, чего так и не сделал, – затем направился в свою спальню в конце коридора.

Джессы нигде не было видно.

Может, она ушла?

Я бросил сумку, а затем присел на край кровати и достал телефон – но тут я увидел ее. Через стеклянную дверь, на террасе на крыше. Она лежала на диванчике перед горящим камином.

Я не видел ее лица, но видел вытянутые длинные ноги и рассыпавшиеся по подушке длинные волосы. На ней были какие-то вязаные легинсы и меховые тапочки, похожие на что-то из зимнего каталога Victoria's Secret.

Я бросил телефон на кровать и подошел к двери, наблюдая за ней. Я остановился, взявшись за дверную ручку, и у меня сжалось сердце, когда я вдруг отчетливо вспомнил наш последний день шесть с половиной лет назад.

Все произошло в моей спальне.

Джесса почти окончила первый курс в колледже, а я был дома с группой в отпуске, в середине тура. Перед возвращением в тур мы закатили грандиозную вечеринку. Вечер был отличным для всех, кроме меня… и, возможно, Джессы. Во-первых, она пришла с парнем. Каким-то грязным куском дерьма, которого Джуд вышвырнул, когда я поймал его на торговле запрещенными веществами, что на любой вечеринке Dirty не приветствовалось; «сувениры» на вечеринках Dirty проходили через Пайпера и Королей, и любой, у кого была хоть капля мозгов, это понимал.

Джесса тоже была в курсе, но ее маленького дружка выкинули за шкирку.

И все же она осталась.

Мы с Кристи расстались задолго до того, как я уехал в тур, и на той вечеринке я был один. Я провел всю ночь, пытаясь застать Джессу одну, в то время как она пыталась разговорить меня с милой маленькой Мэгги, с которой познакомилась в колледже. Я не смог сдержать легкой улыбки при этом воспоминании. Оглядываясь назад, становится ясно, что она пыталась помочь Мэгги пробиться в группу, и это было правильное решение; за эти годы Мэгги доказала, что она в десять раз дороже золота. Однако в то время я думал, что Джесса пытается свести нас, и это меня нисколько не интересовало. Она могла бы представить меня всему модельному ряду Victoria’s Secret, и мне было бы неинтересно. Я просто хотел остаться с Джессой наедине.

Последний час перед ее уходом я провел, споря с ней в своей комнате. Это было единственное место, где мы могли побыть наедине, и я затащил ее сюда, когда мы начали ссориться. Это была та же самая ссора, что и за несколько месяцев до тура. Я все еще злился из-за этого, но пытался притвориться, что это не так. Да и какая вообще разница, что я чувствовал, если это ни хрена не меняло.

Меня вывел из себя тот факт, что она пришла с этим куском дерьма, и злость только нарастала. Я немного выпил, и моя защита ослабла. Я больше не мог притворяться безразличным к тому, что мы снова уезжаем, а она не едет с нами. Я знал, что ей надоели все эти ссоры, и, возможно, ничто из того, что я мог сказать или сделать, не заставило бы ее передумать. Но я не собирался сдаваться. Я не мог.

И эта ссора закончилась очередным уходом Джессы. Но в тот раз… до меня быстро дошло, что она хотела уйти навсегда.

Уйти из группы… и лишиться всякой возможности видеться со мной.

Я все еще не мог с этим смириться.

На следующий день, перед тем как мы уехали из города, я передал ей букет роз. Белых, с открыткой, на которой было написано: Позвони мне, когда передумаешь.

Она так и не позвонила.

Дело в том, что я всегда думал, что она позвонит.

Я никогда не переставал ждать этого звонка.

И, возможно, именно это пугало меня больше всего. Я мог положить к ее ногам все, что у меня было, а она могла просто уйти – и теперь это, возможно, произойдет снова. Я открою перед ней дверь, предложу все, что способен ей дать… а она все равно уйдет и оставит меня одного.

Снова разобьет мне сердце.

Потому что она, черт возьми, была на это способна.

Когда я присоединился к Джессе на террасе, она, казалось, была в хорошем настроении. Какая-то задумчивая и расслабленная. И она определенно была рада меня видеть; она встала, бросилась в мои объятия и крепко-крепко обняла меня, а затем снова устроилась на диване с какой-то застенчивой улыбкой.

Так что все изменилось.

В лучшую сторону.

Потом мы поговорили. По-настоящему поговорили, не ссорясь, как в детстве. И на этот раз речь шла не обо всем том дерьме, которое пошло не так, и не о расстоянии между нами. Это был просто приятный разговор.