Пленительная невинность

— Боюсь, это все моя вина. Я хотела, чтобы вы наслаждались обществом друг друга и стали друзьями. Я намеренно ввела в заблуждение Себастьяна, не сказав ему, что ты владеешь частью «Королевства», и теперь приходится пожинать плоды моего обмана. Мне так жаль, дитя. Прости назойливую старуху, которая не знает своего места. Себастьян — единственный в мире человек, которому я бы никогда… Впрочем, теперь уже не важно. Я не хотела причинить зла, Ройалл, поверь мне, не хотела. Я была так уверена, что все образуется.

— Миссис Куинс, пожалуйста, скажите мне, что вы сделали? Я не понимаю. Я прощаю вас, только расскажите мне все, чтобы я могла исправить то, что произошло! — горько воскликнула она.

Ройалл наблюдала, как пожилая женщина собиралась с мыслями, и терпеливо ждала ее рассказа. Если миссис Куинс могла объяснить, почему Себастьян покинул ее, возможно, это было что-то, что можно было исправить.

— Ройалл, — нерешительно начала миссис Куинс, — существует огромная вражда между Себастьяном и Карлайлом Ньюсамом. Они сильно расходятся во мнениях, как следует относиться к работникам. Я знаю, это может показаться ничтожной причиной, но есть что-то еще, что-то, чего я не могу объяснить.

Миссис Куинс опустила глаза и, казалось, продумывала свои следующие слова. Она медленно подняла голову и наблюдала за реакцией Ройалл.

— Могу также сказать тебе — да ты и сама в этом скоро убедишься, — что внешне Себастьян и барон очень похожи. Некоторые даже говорят, что Себастьян — сын Карлайла Ньюсама.

Ройалл ахнула, но ничего не сказала. Мысли ее беспорядочно кружились. Овладев собой, она произнесла с жаром:

— Но какое отношение это имеет ко мне? Себастьян не может винить меня за их разногласия с бароном! А что касается отношения к рабам, я тут и подавно ни при чем!

— Я знаю, дорогая, все это ужасно несправедливо. Но ты должна понять: Себастьян был не в ладах с «Королевством» всегда, сколько он себя помнит.

Миссис Куинс фыркнула и ободряюще заключила:

— Мужчин бывает так трудно понять, как и женщин; если не труднее.

* * *

Вскоре после полудня миссис Куинс получила записку, сообщающую, что Себастьян покинул судно, когда пароход останавливался в речном порту, чтобы пополнить запас питьевой воды. Записка была короткой. Миссис Куинс и ее попутчица могли пользоваться его столиком, поскольку он больше в нем не нуждался. Подписана записка была большой буквой «С».

Торопливо нацарапанные строчки разозлили Ройалл. Неприятие и боль теперь сменились иссушающей, горячей злобой. Если он хотел, чтобы все было так, — что ж, пусть так и будет. Настанет еще время, когда последнее слово останется за ней.

Ройалл взглянула на спокойную воду. Яркое солнце согревало женщину, вдыхало в нее жизнь, теперь, казалось, омраченную, и ее охватила нервная дрожь. Она не признавалась самой себе, что солнце для нее померкло, что изумрудная зелень берегов Амазонки стала черной и мрачной. Она будет ждать своего времени. И тогда, как говорят игроки, перевес будет на ее стороне.

ГЛАВА 5

Ройалл казалось, что она не вынесет больше этой поездки на плантацию. Неровная, ухабистая дорога заставляла повозку раскачиваться со стороны в сторону, а вместе с ней женщину трясло и подбрасывало, отчего мучительно ныло все тело.

Она сидела в задней части повозки, среди багажа и мешков. Ее так утомила долгая дорога, что невозможно было даже уснуть, и она вглядывалась в темноту, пытаясь определить, где они находятся. В конце концов и это ей надоело, и, смирившись с полной темнотой, Ройалл устроилась на одном из сундуков и стала смотреть на желтый свет, пробивающийся сквозь густой туман. От скуки она считала сундуки, саквояжи и мешки, окружавшие ее, ненадолго задержала взгляд на одном из больших сундуков и представила его содержимое. Ройалл вспоминала себя, упаковывающей простое платье, которое было на ней в тот последний вечер с Себастьяном. На душе у нее стало отвратительно. Почему она постоянно думает о нем? Неужели ее это так волнует?

Миссис Куинс понимала, что дорога очень тяжела для Ройалл, и молча проклинала злой рок. У удобного экипажа, который должен был встретить их, сломалось колесо, и им пришлось ехать в багажной повозке, посланной Алонзо в порт.

Ройалл была тиха и молчалива последний час, и миссис Куинс решила, что она уснула. Но, подняв лампу так, что желтоватый свет упал на нее, Розали увидела, что Ройалл сидит среди багажа с напряженным выражением лица, уставившись в никуда.

«Черт тебя побери, Себастьян, какой ты упрямый дурак! — подумала старая женщина. — И черт тебя побери, Розали Куинс, за то что ты совала свой нос туда, куда не следовало! Глупо было бы не заметить симпатии, которая возникла между двумя молодыми людьми. Почему ты решила, что можешь играть роль свахи? Ты старая глупая женщина!»

Решив развеселить Ройалл, миссис Куинс принялась болтать без перерыва, и ей удалось вытянуть из нее несколько вялых ответов.

— Мы уже почти на месте, дитя, — объявила старая сеньора, когда повозка неожиданно свернула направо. — Еще несколько ярдов — и ты будешь дома.