Пленная Воля

За все, чему я жадно верил,
На что с собой тебя обрек,
За невозвратные потери,
За долгих дней недолгий срок,

За страсть блаженную и злую,

За горький хмель твоих измен,
За ту, чьи губы я целую,
Касаясь ласковых колен,

За то, что скорбные морщины

Остались от забытых слез
И неповторен запах тминный
Твоих каштановых волос, —

Неутолимая, земная,

Непокаянная, — за все
Прости, забвенно поминая,
Мое забвенное житье.

«В сорок третий раз весна…»

В сорок третий раз весна
Предо мной зазеленеет.
Чем я старше, тем она
Бестревожней и нежнее.

Воздух синий потеплел,

Ярче свет и мягче тени,
И опять, как прежде, бел
Первый звон и цвет весенний.

О минувшем не тоскуй:

Жизнь бессмертна только в песне;
Прошлогодний поцелуй
На устах иных воскреснет;

И чем ближе подойдешь,

Чтоб прочесть немые знаки,
Тем желтее будет рожь,
Тем краснее будут маки.

И грядущая весна

Оттого былых нежнее,
Что в цветущих письменах
Быль моя зазеленеет.

«Хранить, забыв о мире близком…»

Хранить, забыв о мире близком,
Огонь зажженный не тобой,
Пред алтарем склоняться низко
С привычной, строгою мольбой;

Не ждать ни радости мятежной,

Ни сладко вяжущей тоски,
Не отвечать улыбкой нежной
На нежный зов чужой руки;

Но день за днем, за годом годы,

В благоговейном забытьи,
Сердцам, возжаждавшим свободы,
Смиренно освещать пути,

И в час блаженного успенья

Окончить жизнь как тяжкий труд,
Не зная, что твое служенье
Любовным подвигом зовут.

«Если я на грозный суд восстану…»

Если я на грозный суд восстану,
Будет скорбь заступницей за грех;
Всю в слезах увижу донью Анну
И услышу Дульсинеи смех.

Этих слез не смыть с лица земного,

Смеха грубого не заглушить.
Скажет Бог: сойди на землю снова
И не бойся снова согрешить.

И в тумане тающем и свежем

Из-за леса мне блеснет восход.
Все, как прежде, да и вы все те же,
Дон-Жуан и рядом Дон-Кихот.

Не изведать вечного блаженства

Всем дерзнувшим на земле любить,
Тем, кто в мире ищет совершенства,
Тем, кто жаждал мир преобразить.

«Как муравейник мир кишит…»