Пленник дуба

- Тут уж ничего не поделаешь, милый. Другого выхода нет - разве что смерть. Но ты не сможешь взойти на престол, если обагришь руки кровью отца. А когда ты воссядешь на троне Артура, - когда за спиной твоей будет стоять все могущество Авалона, а в руках твоих будет Эскалибур, - ты просто отошлешь Уриенса назад, в его страну, чтоб он правил там все отпущенные ему годы.

- А Артур?

- Я не желаю Артуру ничего плохого, - спокойно сказала Моргейна. - Я не стану убивать его. Но ему придется провести три ночи и три дня в волшебной стране, а когда он вернется, пройдет пять лет - а может, и больше, - и времена короля Артура из были превратятся в легенду, и нам больше не будет грозить опасность со стороны священников.

- Но если он все-таки сумеет выбраться оттуда?.. Голос Моргейны дрогнул.

- На что Король-Олень, если вырос молодой олень? Пусть рок решает, что станет с Артуром. А ты должен будешь завладеть его мечом.

"Это предательство", - подумала Моргейна. Они тронулись в путь рано утром; было мрачно и пасмурно. Сердце Моргейны бешено колотилось. "Я люблю Артура. Я никогда бы не предала его, но он первым отрекся от своей клятвы Авалону".

Моргейну по-прежнему мучила тошнота, а от верховой езды ей становилось еще хуже. Она уже не помнила, страдала ли она от тошноты, когда носила Гвидиона, - нет, Мордреда. Теперь его нужно звать именно так. Хотя, быть может, когда он взойдет на трон, то предпочтет править под собственным именем - именем, что некогда принадлежало Артуру и не запятнано христианским владычеством. А когда все свершится и Кевин поймет, что пути назад нет, он, несомненно, тоже предпочтет поддержать нового короля Авалона.

Туман сгущался, и это было на руку Моргейне. Теперь ей будет легче осуществить свой замысел. Моргейна поплотнее закуталась в плащ; ее знобило. Нужно действовать немедленно, или они обогнут Озеро, и им пора будет сворачивать на юг, к Корнуоллу. Туман уже сделался таким плотным, что Моргейна едва различала силуэты трех воинов, ехавших перед ней. Повернувшись в седле, Моргейна убедилась, что трое всадников, следовавших сзади, тоже почти не видны. Правда, все еще можно было разглядеть землю под ногами, а вот наверху туман превратился в непроницаемый белый полог, не пропускавший ни солнечных лучей, ни света дня.

Моргейна привстала в седле, раскинув руки, и прошептала заклинание, которым никогда прежде не смела пользоваться. На мгновение ее захлестнул ужас. Нет, это всего лишь холод; сила прошла сквозь ее тело и опустошила ее... Поежившись, Уриенс поднял голову и брюзгливо произнес:

- В жизни не видал такого тумана. Мы так заблудимся, и нам придется ночевать на берегу Озера! Пожалуй, нам лучше попросить приюта в монастыре в Гластонбери...

- Мы не заблудились, - возразила Моргейна. Теперь туман сделался настолько густым, что она едва видела землю под копытами своей лошади. "О, как я гордилась в бытность свою девой Авалона, что говорю только правду! Но искусство власти требует лгать. И как иначе я смогу послужить Богине?" - Я знаю каждый шаг на этом пути. Мы сможем сегодня ночью найти приют в одном месте, неподалеку от берега, а наутро двинуться дальше.

- Мы не могли так уж далеко уехать, - заметил Артур. - Я слышу колокола Гластонбери - они звонят к молитве...

- В тумане звуки разносятся далеко, - сказала Моргейна, - а в таком тумане все будет слышно еще дальше. Уж поверь, Артур.

Король ласково улыбнулся ей.

- Я всегда тебе верил, милая сестра.

Да, это правда. Он всегда ей верил и полагался на нее - с тех самых пор, как Игрейна передала его на попечение Моргейны. Поначалу Моргейна ненавидела крикливого младенца, но потом поняла, что Игрейна забросила и предала их обоих и что теперь она должна заботиться о малыше, утирать ему слезы... Моргейна заставила себя позабыть о чувствах. Все это было давно целую жизнь назад. С тех пор Артур успел заключить Великий Брак с этой страной и изменить ей. Он поклялся защищать эту землю - а сам отдал ее в руки священников, чтоб те отняли ее у богов, дарующих полям плодородие. Авалон ее руками, руками жрицы, возвел Артура на трон, а теперь... Теперь Авалон ее руками низвергнет Артура.

"Я не смею причинить ему вред, Матерь... Да, я должна отнять у него священный меч и передать его тому, кто станет пользоваться им во славу Богини - но я никогда не смогу поднять руку на Артура...

Но на что Король-Олень, когда вырос молодой олень?"